Савин Андрей Александрович старший преподаватель кафедры публично-правовых дисциплин факультета права и управления Владимирского юридического института ФСИН России

Аннотация: целью данного исследования явилось более углубленное изучение такого уже известного в уголовном праве термина как рецидив преступлений, определение его видов и правовых последствий в рамках уголовного права России. Рассмотрены и дана оценка общественным отношениям, складывающимся при определении рецидива преступлений и назначении наказания. Углубленно исследованы нормы уголовного законодательства, раскрывающие сущность множественности преступлений и их видов, определяющих особенности уголовной ответственности и наказания. При исследовании использовались такие методы, как синтез общеизвестных фактов и личные выводы и суждения авторов, а так же сравнительно-правовой метод исследования.

Ключевые слова: рецидив преступлений, наказание, усиление ответственности, множественность, признаки.

Abstract: the purpose of this study was to study in more depth such a well-known term in criminal law as recidivism, to determine its types and legal consequences in the framework of Russian criminal law. The article considers and evaluates the social relations that develop in determining the recidivism of crimes and the imposition of punishment. The norms of criminal legislation that reveal the concept of recidivism of crimes, its types that determine the features of criminal responsibility and punishment are studied in depth. The study used such methods as the synthesis of well-known facts and personal conclusions and judgments of the authors, as well as the comparative legal method of research.

Keywords: recidivism, punishment, increased responsibility, multiplicity, signs.

Научная специальность публикации согласно паспорта ВАК: 12.00.08 Уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право (юридические науки).

РЕЦИДИВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ: ПОНЯТИЕ, ВИДЫ И ПРАВОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Введение: Рецидив, как вид неоднократного совершения лицом преступления той же группы является актуальной не только для науки уголовного права, но и для практической деятельности правоохранительных и следственных органов. Так, на данный момент существует множество теоретических проблем по определению природы рецидива на практике, а так же профилактики рецидивных преступлений. Их опасность в отличие от преступлений, не имеющих неоднократного характера совершения, заключается в том, что лица, совершившие рецидивные преступления обладают склонностью к их дальнейшему совершению, и, как правило, ведут антисоциальный образ жизни, не склонны к труду, а так же невосприимчивы к исправительным работам и профилактическим беседам. При совершении повторных преступлений, субъекту свойственно наличие у него специальных навыков, умений, знаний для совершения определенной их группы. Особая опасность рецидивистов заключается не только в их «профессионализме» совершения преступлений, но и вовлечении в их совершение других лиц.

В настоящем кратком исследовании автором поставлены ряд задач, в частности: обозначить вариации неоднократности противоправных действий; дать анализ понятию, признакам и значению рецидива преступных проявлений в плоскости уголовного права; подвергнуть углубленной оценке видов рецидивных проявлений рецидива преступлений и рассмотреть законодательно закрепленный порядок привлечения к наказанию и его назначения при рецидиве преступлений.

Рецидив как вид неоднократно повторяющихся противоправных поступков лица, обладает особой опасностью не только для общества, но и для государства. Так, рецидивист не только обладает высоким профессионализмом в той области отношений, в которой он совершает преступление, а также прямым антисоциальном поведении, которое выражается в повторности его противоправных действий [1 — 211]. Рецидивные преступления характеризуются видом преступлений, относящихся к одной и той же группе, на основании чего лицо, склонное к рецидивному поведению фактически не встает на путь исправления, продолжая совершать противоправные деяния. При назначении меры уголовно-правового характера, рецидив является отягчающим основанием, что в своей основе мотивируется склонностью лица к продолжению преступной деятельности. По общему правилу при отбывании уголовного наказания рецидивистов стараются размещать с подобными лицами, так как их нахождение с лицами, впервые совершившими преступление, может способствовать вовлечению последних в иные, более тяжкие, чем уже совершенные преступления.

Уголовное право как наука имеет два подхода к пониманию понятия «рецидив преступлений», так ряд авторов подчеркивают важность учета судимости лица при повторном совершении им противоправного деяния той же группы преступлений [1 — 212].  

Говоря о множественности преступлений, следует отметить то, что под неоднократностью (множественностью) противозаконных проступков необходимо рассматривать общественно-опасное поведение лица, включающее ряд признаков, характеризующихся индивидуальными признаками, в совокупности представляющее состав преступления, за которыми могут наступить последствия уголовно-правового характера. Обуславливающей причиной для охарактеризования множественности противоправного деяния является количественный состав, который начинается от двух противоправно совершенных деяний. Законодательно закреплено, что преступлением считается оконченное или неоконченное преступное посягательство на общественные отношения (ст. 14 УК РФ) [6]. При совершении преступления устойчивой группой в множественность преступлений может входить выполнение роли лицами, выполняющими определенную роль в процессе совершения преступления, не находясь при этом на месте преступления (организатор преступления).

Основанием для назначения наказания является юридический факт, выраженный в признании судом лица виновным в совершении преступления и данное правило будет распространятся на множественность преступлений.

Не останавливаясь подробно на признаках множественности преступлений, лишь отметим, что основными являются количество преступлений, которые лицом совершены (не менее двух уголовно наказуемых деяния), включенных в Особенную часть уголовного законодательства. Не менее важным признаком является и самостоятельность каждого совершенного преступления, соответственно квалифицированного по самостоятельной норме права.

По нашему мнению, неоднократностью совершенных преступлений необходимо признавать результат совершенных самостоятельно и квалифицируемых в рамках Уголовного кодекса действий, содержащих персональный состав, влекущих уголовную ответственность, что необходимо рассматривать как факт совершения осознанности и возможности назначаемого наказания. Множественности преступлений свойственно наличие таких признаков, как неоднократность совершения противоправных деяний (два и более преступления), раздельная квалификация каждого преступления, наличие правовой ответственности за каждое из совершенных противоправных действий (преступлений).

При назначении уголовного наказания и признания лица виновным в совершении преступления, определяющую роль играет юридический факт наличия судебного решения, на основании которого все и происходит. Данный юридический факт является определяющим для квалификации множественности преступления, а так же в дальнейшем определения наличия рецидива в противоправных деяниях лица. Содержание юридического факта составляет совокупность двух или более единичных преступлений, совершенных одним лицом. Процесс образования такой совокупности в единое социально-правовое явление оказывается различным, в связи с чем, множественность преступлений выступает в нескольких формах [1 — 197].

Следует отметить и то, что в рамках уголовного права, вопрос, связанный с определением множественности преступлений, является актуальным, так в научных кругах есть мнение, что множественность преступлений может проявляться в различных формах [1 — 198].

Также в рамках науки уголовного права можно встретить иные мнения авторов о том, что формы множественности преступлений разделяются на рецидив, повторность, а так же реальную и идеальную совокупность. Среди вышеуказанных позиций по определению форм множественности преступлений, большей популярностью обладает мнение, в соответствии с которым повторность и идеальность являются основными формами определения рецидивности. В основу данного разделения форм множественности вкладывается социальный признак, «определяющий характер поведения субъекта при совершении преступлений: состоит ли учинение множества преступных деяний из их повторения» [5 — 154]. Совершаемые умышленные неоднократные преступления одним лицом говорит исключительно о наличии твердо устоявшегося отклоняющегося поведения, направленного на систематическое нарушение закона, что является признаком общественно-опасного поведения. Идеальная совокупность не может содержать одновременно мотивы социально опасные и социально полезные, что говорит о невозможности объединения реальной и идеальной совокупности.

Полагаем, что множественность преступлений оказывает прямое влияние на квалификацию преступных действий, так как такая совокупность может содержать повторяющиеся преступления из одной или нескольких групп, что расценивается как отягчающее обстоятельство для виновного. Множественность преступлений носит негативный характер не только для общества и государства, так и в отношении совершившего преступление, так как прямым образом влияет на суровость назначаемого уголовного наказания. Также множественность преступлений прямым образом влияет на место отбывания наказания, так как рецидив преступлений создает особый правовой режим отбывания.

Являясь одним из видов множественности преступлений, рецидив обладает рядом характерных признаков, которые отличают его от иных видов множественности преступлений. Понятие «рецидив» определяется ст. 18 УК РФ, в соответствии с которой «рецидивом преступлений признается совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление» [6]. Умысел заключается в том, что лицо осознает общественную опасность своих действий [4 — 46].

В рамках науки уголовного права, ряд авторов под рецидивом преступлений понимают вид множественности преступлений и совершение нового преступления лицом, после того как оно уже было осуждено за предыдущее, либо совершение нового преступления при наличии судимости за ранее совершенное преступление. Рассматривая признаки рецидива, законодателем возможно интересен будет авторский подход по корректировке законодательства в части более полного и четкого определения рассматриваемого термина, в частности можно добавить следующее:

— рецидив преступления характеризуется повторностью совершения преступления, которая совпадает по форме вины с предыдущим преступлением. При определении рецидива, не имеет значение тяжесть вновь совершенного противоправного деяния, так как тяжесть противоправного деяния будет влиять на степень уголовной ответственности. При совершении нового преступления степень общественной опасности повышается в отличие от единоразового преступления, так как рецидив носит не только отягчающий характер для ответственности лица, совершившего рецидивное преступление, но и воздействие лица на нормальный ход общественных отношений.

— совпадение форм вины при определении рецидива преступлений оказывает влияние на определение общественной опасности противоправных деяний, а так же на определение статуса рецидивиста. Так, продолжающаяся форма антисоциального поведения лица, может привести к тому, что он будет рассматриваться, как особо опасный рецидивист.

— судимость в рамках определения рецидива преступлений является обязательным признаком. Судимость длится со дня вступления обвинительного приговора в законную силу и до истечения ограниченного законом срока и сопряжено для лица с наступлением предусмотренным законом последствий уголовно-правового и общеправового характера. Существование института судимости в рамках уголовного права обусловлена рядом причин, к которым можно отнести предупреждение лица в совершении новых преступлений, так же институт судимости входит в систему уголовного права и носит в каком-то смысле форму наказания лица. Судимость в ряде случаев может являться квалифицирующим признаком для назначения уголовного наказания лицу.

— другим признаком рецидива преступлений является их умышленный характер, совершенных лицом до и после осуждения, что в общей сущности определяет природу рецидива, антисоциальный характер его направленности. При рецидиве преступлений виновное лицо игнорирует предыдущий опыт отбывания наказания, противоправный характер совершаемых им действий, а так же продолжает жить по антисоциальным правилам, создавая угрозу для общественных отношений и личности. Исходя из этого, можно говорить об умысле рецидивных преступлений. В подтверждение данной позиции можно сослаться на судебную статистику, в соответствии с которой рецидивисты не сожалеют о совершенных ими преступлениях, а так же считают данные противоправные действия «правомерной» формой поведения. Данные сведений судебного департамента говорят о том, что чаще всего, к рецидивным преступлениям приходят лица, уже неоднократно отбывавшие наказание в исправительных учреждениях, доля лиц отбывающих наказание, впервые и затем перетекающих в рецидивные преступления мала.

— отбытие наказания за предыдущее преступление является также одним из определяющих признаков рецидивных преступлений, так как рецидивным поведением может считаться совокупность двух и более преступлений. Общественная опасность лица, виновного в совершении преступления, является необходимым условием неразрывной связи наказания и судимости. Если лицо утрачивает общественную опасность, оно освобождается от наказания (гл.12 УК РФ) и не признается судимым (ч.2 ст.86 УК РФ) [6].

На основании всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что при назначении наказания особую роль играет наличие рецидива преступлений у лица, так как правильно назначенная мера наказания будет способствовать не только соблюдению справедливости при назначении наказания, но и отграничения его от лиц, впервые отбывающих, что позитивно скажется на количестве рецидивных преступлений. Рецидив – это наиболее опасный вид множественности преступлений, когда цель частной превенции, сформулированная в ч.4 ст.18 УК РФ, не достигается, несмотря на то, что имело место не только назначение, но и исполнение наказания [6]. При определении рецидива преступлений особое значение имеет учет всех его признаков, которые четко выделяют рецидив из числа множественных преступлений. Так, рецидив преступления не может обойтись без такого института уголовного права, как судимость. Наличие судимости в большей степени и определяет наличие рецидива преступлений у виновного лица.

Здесь можно сделать вывод о том, что множественностью преступлений признается осуществление лицом общественно опасного поведения, отражающего несколько деяний, каждое из которых содержит самостоятельный состав преступления и сохраняет за собой уголовно-правовые последствия, вытекающие из факта совершения преступления. Множественности преступлений свойственно наличие таких признаков, как неоднократность совершения противоправных деяний, раздельная квалификация каждого преступления, наличие правовой ответственности за каждое из совершенных противоправных действий (преступлений).

В рамках науки уголовного права можно выделить следующие формы множественности преступлений: повторность и идеальная совокупность преступлений. Так, в основу данного разделения форм множественности вкладывается социальный признак, определяющий характер поведения субъекта при совершении преступлений: состоит ли учинение множества преступных деяний из их повторения. Уголовный закон рассматривает рецидивность преступлений при наличии повторных умышленных действий, подпадающих под наказуемость в соответствии с Особенной частью Уголовного кодекса, когда они носят умышленный и осознанный характер, а также если предыдущие наложенные судом ограничения не погашены и не сняты.

Наука уголовного права включает целый ряд видов рецидивов. Рецидив бывает: простой, опасный и особо опасный. Для подразделения рецидивов на указанные виды, внимание уделяется категориям преступлений, количеству судимостей у лица, а также видам назначенного ранее наказания. При простом рецидиве, лицо, которое уже имеет судимость за совершенное умышленное преступление, совершает очередное умышленное, которое не характеризуется как опасный или особо опасный. Необходимо указать на существование и дополнительных видов рецидива, выделяемые в уголовном праве: общий и специальный, легальный, пенитенциарный. Подробно останавливаться на них мы не будем в силу ограниченности объема нашего исследования.

Законодатель в ч.5 ст.18 УК РФ, п. «а» ч. 1 ст. 63 УК РФ закрепил, что рецидив усугубляет уголовную ответственность и мы полагаем, что оспариванию это не подлежит.

Необходимо упомянуть, что при наличии рецидива законодатель предусмотрел особый порядок назначению лицу наказания. При его назначении, в случае наличия рецидива, опасного рецидива или особо опасного рецидива, суд может учесть характер и степень общественной опасности совершенных преступных деяний, а также возможные обстоятельства, при которых предыдущее наказание являлось недостаточным, а также характер и степень нового противоправного деяния.

Нельзя забывать и о смягчающих обстоятельствах, которые законодатель предусмотрел в ст. 61 УК РФ. При их наличии, наказание может быть назначено менее одной третьей части максимального срока наиболее строго вида наказания, которое предусмотрено за совершение того или иного преступления, но выходить за рамки санкции категорически запрещено. Если существуют исключительные обстоятельства, которые указаны законодателем в ст.64 УК РФ, может быть предусмотрено более мягкое наказание.

При выборе исправительного учреждения, в котором лицо будет отбывать наказание, также влияет наличие рецидива в соответствии со ст. 58 УК РФ.

Уголовным кодексом РСФСР 1960 года не предусмотрено правил, которые соблюдались бы при назначении наказания при рецидиве преступлений. Общая часть кодекса вообще не содержит такого понятия, как рецидив преступлений. Соответствующие дополнения были внесены уже в действующую редакцию УК РФ. Кроме того были установлены критерии назначения наказания при том или ином виде рецидива с указанием исправительного учреждения, где осужденному предстоит отбывать наказание.

Исследование дает нам возможность прийти к выводу о том, что, при присутствии любой из видов рецидива, минимальный размер наказания осужденному, признанному судом заслуживающим назначения более мягкого наказания, должен исчисляться с этим учетом.

При этом если лицо признано виновным судом присяжных и в наличии есть рецидив, применяются нормы о назначении более мягкого наказания, чем заложено в санкции, согласно ст. 64 УК РФ.

Подводя итог нашему краткому исследованию, необходимо прийти к выводу о том, что рецидив преступлений является одним из самых опасных форм поведения личности как для общества, так и для государства. Повторное противоправное действие субъектом, которое до этого совершало умышленные преступления, свидетельствует о том, что оно не избрало путь к исправлению, а наоборот лишь усугубляет свое положение и наносит вред обществу, что лишний раз подчеркивает наличие отклоняющего поведения у него [7 — 107]. Лица, совершающие преступления вновь, при этом не важно, однородные они или нет, зачастую приговариваются к более серьезной мере ответственности.

Виды рецидивов бывают разные, они подразделяются на: общий; специальный; простой; сложный; пенитенциарный; особо опасный. Каждый из них является особенным за счет того, что при квалификации рецидива, необходимо исходить из назначенных наказаний, степени опасности ранее совершенного преступления и нового, учета отягчающих и смягчающих обстоятельств и иных.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Векленко В.В. Уголовное право. Общая часть : учебник для вузов / В.В. Векленко [и др.] ; под общей редакцией В. В. Векленко. — Москва : Издательство Юрайт, 2019.
2. Грачев Ю.В. Уголовное право России. Общая и особенная части : учебник / Грачев Ю.В., Чучаев А.И. — М.:Контракт, НИЦ ИНФРА-М, 2017.
3. Мицкевич А. Ф. Уголовное наказание : понятие, цели и механизмы действия / Теория и практика уголовного права и уголовного кодекса : ЛитРес, 2015.
4. Самылина И.Н. Рецидив преступлений : теория и практика // Уголовное право. М.: Интел – Синтез, 2004. № 1. С. 46-47.
5. Сверчков В. В. Уголовное право : учебник для среднего профессионального образования / В. В. Сверчков. — 7-е изд., перераб. и доп. — Москва : Издательство Юрайт, 2019.
6. Уголовный кодекс Российской Федерации : [федер. закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ : принят Гос. Думой 24 мая 1996 г.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1996. – № 25, ст. 2954.
7. Чураев Т. Ф. Девиантное поведение как предпосылка криминализации // Вестник ЧелГУ. 2004. №1.

Зыков Д.А.¹, Савин А.А.²

¹доцент, заведующий кафедрой публично-правовых дисциплин факультета права и управления, кандидат юридических наук; ²старший преподаватель кафедры публично-правовых дисциплин факультета права и управления

Владимирский юридический институт

Федеральной службы исполнения наказаний России

ОСНОВНЫЕ ВИДЫ НАКАЗАНИЙ ПО ОТЕЧЕСТВЕННОМУ УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ

Аннотация

В системе мер, осуществляемых Российским государством по укреплению законности и правопорядка, ужесточению борьбы с преступностью, весомое пространство отводится совершенствованию системы уголовных санкций, увеличению производительности ее функционирования. Уголовное наказание считается одним из наиглавнейших институтов уголовного права, внимание к которому проявляют не только профессиональные ученые, но и широкие слои населения. Наказания в уголовном праве – явление социально-правовое. Социальное предназначение наказания выражается в том, что оно на протяжение многих лет рассматривается как одно из средств борьбы с преступностью, своеобразный и достаточно строгий регулятор поведения людей вступающих в конфликт с уголовным законодательством. Авторами предпринята попытка провести комплексное и тщательное исследование вопросов наказания в российском уголовном праве в части его основных видов.

Ключевые слова: наказание, приговор, виды, общественная опасность

Keywords: punishment, sentence, types, public danger

Такой вид наказания как обязательные работы появился в российском законодательстве достаточно недавно, в 1996 году. Предположительно оно было перенято из зарубежного законодательства, а именно законов Великобритании и Франции. До мая 2010 г. в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее УК РФ) 1996г. ссылка на такой вид наказания содержалась в 67 статьях Особенной части в качестве возможного вида наказания, а Федеральным законом от 06.05.2010 №81-ФЗ «О внесение изменений в УК РФ в части назначения наказаний, в виде обязательных работ» эта мера наказания была введена еще в 46 ст. УК РФ.

Обязательные работы – это такой вид уголовного наказания, который состоит в выполнении осужденным, в свободное от основной работы и учебы время, бесплатных, общественно полезных работ, вид, которых устанавливается органом местного самоуправления с согласия уголовно-исполнительных инспекций [1.720]. Его основными признаками являются обязательность их выполнения в свободное от других занятий время, неоплачиваемость и отсутствие права выбора места их отбывания.

Общий срок наказания не может быть менее 60 часов и не более 240, при этом ежедневно лицо не может отрабатывать более четырех часов, что повышает эффективность его отбывания в части восстановления социальной справедливости, исправления осужденного и предупреждения новых преступлений, что является основными целями назначаемого уголовного наказания. Обязательные работы назначаются только как основной вид наказания, что характерно при совершении исключительно преступлений небольшой тяжести. В свою очередь не могут назначаться лицам, которые в силу определенных жизненных обстоятельств не могут исполнять возложенные на них обязательства, например инвалиды 1 группы, беременные женщины и т.д. В случае уклонения от отбывания обязательных работ осужденным, назначенное наказание заменяется на ограничение свободы, арест или лишение свободы.

Исправительные работы являются традиционными для отечественного законодательства, назначаемые уже с 1917 года и получившее широкое практическое применение. Статья 50 УК РФ регулирует данный вид наказания, указывая, что, исправительные работы назначаются осужденному, не имеющему основного места работы, на определенный срок, устанавливаемый судом, и отбывается в местах, определяемыми, органами местного самоуправления по согласованию с уголовно-исполнительными инспекциями, но обязательно в районе место жительства осужденного [2,256]. Отличительными чертами данного вида является их принудительность привлечения к труду на определенный срок с удержанием определенного процента в пользу государства. Назначается лицам, не имеющим постоянного места работы. Еще одной особенностью данного наказания является недопустимость увольнения осужденного с работы без очевидных причин, причем работа предоставляется безальтернативная. Контроль за отбыванием наказания возложен на уголовно-исполнительную инспекцию. Срок наказания не может быть менее двух месяцев и не более двух лет. В случае уклонения от отбывания, заменяется на ограничение свободы, арест или лишение свободы.

Из заработка осужденного, в период отбывания исправительных работ производится удержание в доход государства в размере, установленном приговором суда, в пределах от 5% до 20%. [3,679]. Рассматриваемый вид наказания назначается как основной за преступления небольшой или средней тяжести и не может быть назначен инвалидам 1 группы, беременным женщинам или военнослужащим.

Правовую основу принудительных работ как наказания составляет Федеральный закон №420 от 7 декабря 2011 г., которым были внесены изменения в действующий уголовный кодекс. Порядок назначения данного вида наказания регулируется ст. 53.1 УК РФ и применяется в определенных случаях как альтернатива лишению свободы и назначается в случае совершения преступления небольшой или средней тяжести, а также тяжкого впервые, однако в случае, если судом будет принято решение о назначении наказания в пределах пяти лет лишения свободы. Данное положение закреплено в установленных предельных сроках данного вида наказания и назначается на срок от 2 месяцев до 5 лет [4,590].

Основными критериями исполнения наказания, в соответствии со ст. 60 УИК РФ, являются принудительность, недопустимость отказа от предложенной работы, удержание из дохода в пользу государства определенного процента. Кроме того, с осужденным к принудительным работам проводятся воспитательные мероприятия. При уклонении от исполнения возложенных обязательств, наказание осужденному заменяется на лишение свободы из перерасчета один к одному. [5,614]. Не могут быть назначены принудительные работы несовершеннолетним, беременным, пожилым лицам и военнослужащим.

Вышеуказанные виды наказаний имеют много общего (например, круг лиц, которым данные виды наказания не могут назначаться), но в тоже время они являются совершенно отдельными видами наказания, со своей историей становления и отдельной нормой в УК РФ.

Ограничение по военной службе как наказание является новым для российского уголовного права, назначается только в качестве основного вида наказания и исключительно военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, что является основным элементом структуры наказания. Назначается за совершение преступлений против военной службы, а также за общеуголовные преступления вместо исправительных работ, предусмотренных статьями Особенной части УК. Наказание представляет собой лишение возможности повышения в должности или в повышении звании осужденных-военнослужащих, с одновременным удержанием в доход государства установленной приговором суда части из денежного довольствия (ст. 51 УК) [6,511].

По своей структуре данное наказание содержит в себе некоторые свойства наказания в виде исправительных работ и лишения права занимать определенные должности и применяются в отношении указанной специальной категории военнослужащих (т.е. старшин, прапорщиков, мичманов, офицеров). Назначается на срок от трех месяцев до 2 лет с удержанием в доход государства не более 20 % заработной платы. В случае увольнения с военной службы осужденного наказание на основании представления командира части заменяется на более мягкое или он освобождается от дальнейшего отбывания вовсе.

Содержание в дисциплинарной воинской части является специальным видом наказания, назначаемым только военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, а также проходящим военную службу по контракту на должностях рядового или сержантского состава.

Наказание заключается в направлении осужденного в дисциплинарную воинскую часть, отличающихся от других воинских частей специальным режимом содержания, а также определенными правоограничениями, не вытекающими из режима содержания. В соответствии с уголовно-исполнительным законодательством из заработной платы, начисляемой осужденным-военнослужащим 50% перечисляется на счет дисциплинарной воинской части, а оставщуюся  части поступают на лицевые счета осужденных. Время отбывания наказания в дисциплинарной воинской части не засчитывается в общий срок военной службы.

Содержание в дисциплинарной воинской части устанавливается только в качестве основного вида наказания на срок от 3 месяцев до 2 лет и назначается исключительно за совершение преступлений против военной службы. Срок наказания ограничен тремя месяцами и двум годами. [2,256].

Арест заключается в содержании осужденного в условиях строгой изоляции от общества (ч. 1 ст. 54 УК РФ) и является разновидностью лишения свободы на небольшой срок со строгой изоляцией осужденного от общества. Строгость данного наказания выражается в том, что на осужденных к аресту распространяются условия содержания, установленные для осужденных к лишению свободы, отбывающих наказание в условиях общего режима в тюрьме. Следует также отметить, что в отличие от тюремного режима, осужденным к аресту не предоставляются свидания, за исключением свиданий с адвокатом и иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, также запрещается получение посылок и передач, за исключением содержащих предметы первой необходимости и одежду по сезону. Учитывая, что в настоящее время данный вид наказания только начинает применяться и еще не имеет полномерного влияния на практическую необходимость, мы не будем останавливаться на нем более подробно.

Лишение свободы на определенный срок – это один из основных видов наказания, заключающийся в изоляции осужденного от общества на срок определяемом судом, и исполняется путем направления осужденного в исправительное учреждение с особым режимом содержания. Данный вид наказания характеризуется такими элементами, как принудительная изоляция от общества на определенный срок в обособленное учреждение в зависимости от общественной опасности совершенного преступного деяния. Данный факт регулирует порядок дальнейшего отбывания наказания и порядок правоограничений, возлагаемых на осужденного. Основными целями, преследуемыми таким видом наказания является исправление осужденного, возвращение в общество правопослушным, способным вести социально-полезный образ жизни. Лишение свободы назначается на срок от 2 месяцев до 20 лет в зависимости от санкции статьи, количества эпизодов совершенных преступлений и т.д. Широкий диапазон санкций удобно применим в борьбе с преступлениями, относящимися к категории тяжких и особо тяжких, учитывая подсудимого к совершенному, признание виды, степень раскаянья и т.д. Законодатель указывает на необходимость назначения такого вида наказания только в случаях, когда иные меры воздействия становятся бесполезными.

Арест и лишение свободы на определенный срок имеют много общего (например, один из основных элементом данных видов наказания является изоляция от общества), а главным различием между ними, по мнению авторов, являются сроки назначения наказания.

Пожизненное лишение свободы назначается за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь человека, а также за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на общественную безопасность.

Возможность назначения данного вида наказания действующим законодательством ограничена рядом тяжких насильственных преступлений. В порядке помилования суд может заменить смертную казнь пожизненным лишением свободы [8,496]. Не может назначаться данный вид наказания женщинам, лицам до 18 лет, мужчинам старше 65 лет.

Пожизненное лишение свободы подразумевает бессрочную изоляцию осужденного от общества. В тоже время оно может быть абсолютным, когда не предусмотрено законных оснований к освобождению из мест лишения свободы по истечению определенного срока, так и относительным – в случае, если такие основания имеются. Условно-досрочное освобождение от дальнейшего отбывания пожизненного лишения свободы применяется не ранее чем через 25 лет и только при отсутствии у осужденного злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания в течении предшествующих 3 лет. Лицо, совершившее в период отбывания пожизненного лишения свободы новое тяжкое или особо тяжкое преступление, условно-досрочному освобождению не подлежит.

Такая исключительная мера наказания как смертная казнь назначается исключительно за совершение особо тяжких преступлений. Суть ее заключается в законном лишении жизни приговоренного к ней судом лица. По российскому законодательству данное наказание является исключительным в силу того, что фактически назначается лицам, признанным неисправимыми, а также в целях восстановления социальной справедливости, что является одним из оснований уголовной ответственности, при этом принцип гуманизма здесь отходит на второй план.

Данное наказание не назначается женщинам, несовершеннолетним, лицам старше 65 лет. Кроме того смертная казнь неприменима в рамках действующих международных договоров, регулирующих порядок передачи (экстрадиции) преступников. В настоящее время смертная казнь в России не применяется в силу наложенного в 1997 году на ее применение моратория.

Подводя итог нашему краткому исследованию, необходимо прийти к выводу, что понятие системы наказаний должно быть изложено как предусмотренный уголовным законом обязательный исчерпывающий перечень видов наказаний определённого содержания, имеющих чётко определённое соотношение между собой и расположенных в определённой последовательности от менее строгих наказаний к более строгим.

Комплексный подход при рассмотрении закрепленных в уголовном законодательстве Российской Федерации видов уголовных наказаний свидетельствует о наличии определенной системности данного объекта. Установленные в отечественном законодательстве наказания разнообразны и многоплановы. Часть из них имеет долговременной характер процесса исполнения, другие ограничиваются разовыми действиями. Ряд наказаний связан с лишением или ограничением свободы, большинство не имеет такого карательного воздействия. Между ними имеются связи различных видов и форм

Литература

1. Козаченко И. Я., Уголовное право. Общая часть: учебник / отв. ред. И. Я. Козаченко. — 4-е изд., перераб. и доп. — М.: Норма, 2012.
2. Сундуров Ф. Р., Талан М. В. Наказание в уголовном праве: Учебное пособие. М.: Статут, 2015.
3. Агапов П. В., Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / П.В. Агапов и др. – Москва: Инфра–М, 2012.
4. Подройкин И. А., Серегина Е. В., Улезько С. И. Уголовное право. Том 1. Общая часть / Отв. ред. И.А. Подройкина, Е.В. Серегина, С.И. Улезько. — М.: Юрайт, 2014.
5. Гладких В.И., Курчеев В.С. Уголовное право России. Общая и Особенная части: Учебник. Под общей редакцией д.ю.н., профессора В.И. Гладких. – М.: Новосибирский государственный университет, 2015.
6. Грачева Ю.В., и др. Уголовное право. Особенная часть: учебник / Ю.В. Грачева и др. – Москва: Проспект, 2012.
7. Жалинский А. Э., Энгельгардт А. А. Практикум по уголовному праву; Городец — Москва, 2013. — 496 c.

Савин А.А.

старший преподаватель кафедры публично-правовых дисциплин

факультета права и управления

Владимирский юридический институт

Федеральной службы исполнения наказаний России

СТАНОВЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ ВИНЫ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

Аннотация

Понятие вины исторически существовало не только в законодательстве и трудах по юриспруденции, однако отсутствовало единообразие в толковании данного термина. Человеческая вина и проблемы виновности давно обсуждаются в философских и теологических трактатах, трудах по психологии, психоанализу, исследованиях культуры. Проблема вины многогранна и может быть рассмотрена с позиций различных дисциплин и методологий. Эта тема трудна и полемична. В основе понятия вины лежат моральные идеи, а сфера морали, как утверждали эмотивисты, не поддается познанию средствами позитивной науки. Автором предпринята попытка рассмотреть путь исторического становления рассматриваемого понятия.

Ключевые слова:  виновное поведение, история вины, моральное отношение.

Keywords: guilty behavior, history of guilt, moral attitude.

В глубокую древность, в эпоху господства кровной вражды, когда карательная деятельность государства ограничивалась регулированием проявления мести со стороны жертвы или его родственников, внутренний момент вины не имел никакого значения. Оскорбленный отомстил за вред, причиненный ему действием, независимо от того, хотел или не хотел виновный причинить этот вред. Тот, кем был причинен вред, был наказан, несмотря на то, что его действие могло быть случайным, лишенным вины, или лицо, совершившее нападение, было недееспособным по современным понятиям. Если по какой-либо причине совершивший преступление умер, то оскорбленный человек мстил членам его семьи [1,111].

В семидесятых годах XVII века немецкий криминалист С. Пуфендорф окончательно передал в теорию уголовного права богословскую концепцию вины, согласно которой лицо, умышленно совершившее преступление, несет ответственность за свой грех. Теологическое обоснование уголовной ответственности, несмотря на ее связь с религиозной идеологией, имело прогрессивное значение. Виновное вменение выражало принцип личной ответственности человека при наличии определенных субъективных условий и тем самым выступало против объективного вменения и коллективной ответственности [2,6-7].

Просветители XVIII века отвергли религиозную идеологию, в том числе в области уголовного права. К. Беккария попытался оправдать уголовную ответственность и наказание без помощи идей моральной вины, отверг взгляды на преступление и наказание как грех и воздал вину. Он считал, что «единственной и истинной мерой преступления является вред» [3,222] и объяснял числом ошибок тенденцию юристов учитывать субъективное отношение человека к делу, поскольку намерения меняются мгновенно и, по его мнению, не могут быть отражены в законе. Более того, по словам К. Беккариа, «иногда люди в лучших намерениях наносят огромный вред обществу» [4,223]. В отличие от теории возмездия за вину, ученый выдвинул предположение, что «наказание должно применяться только тогда, когда оно абсолютно необходимо». Стремясь обеспечить полную зависимость криминальных репрессий исключительно от закона, итальянский гуманист, по сути, под видом абсолютной необходимости провозгласил уместность и принцип объективной ответственности [5,60].

В дальнейшем проблема вины и ответственности рассматривалась с точки зрения метафизической концепции «свободной воли». В субъективно-идеалистической философии И.Канта ответственность приобрела индетерминистское обоснование, что выразилось в следующем: «воля есть во всех действиях для себя закон…» [6,289]. В его концепции преступное вменение выступает как своего рода моральная ответственность, основанная на признании человека как свободной причины совершенного деяния, причинность которого непостижима. В свою очередь Г. Гегель, рассматривая закон с точки зрения объективного идеализма как идею свободной воли, считал, что «существующее существо в целом есть настоящее существование свободной воли» [7,89]. По его мнению, воля есть не что иное, как мышление, которое превращается в наличное существо. Наличие разума и воли, по мнению философа, является общим условием вменения. Вина, по словам Гегеля, «состоит в утверждении, что субъект в качестве мыслящего знал и хотел…»[8,165].

Классическая школа уголовного права основывала вину и ответственность на абсолютно свободной воле человека, который при совершенно равных условиях может выбрать любое из решений, которые появляются, какими бы противоречивыми они ни были. А. Бернер рассматривал волю или свободу человека в том, что выражается в произвольном действии личности в соответствии с внутренней мотивацией, детерминацией и намерениями [9,62].

С. И. Баршев в своих взглядах на проблему вины и уголовной ответственности, подобно другим немецким ученым, опирался на идеалистическое представление о свободной воле как основе для вменения. «Свобода, — пишет С. Баршев, — как способность живых существ не подчиняться чувственности, а действовать произвольно, является необходимым условием для всех и, следовательно, для юридического вменения» [10,4]. В большинстве отечественных работ по уголовному праву бесспорной была формула, согласно которой только лицо, способное действовать свободно, может быть виновным в преступлении (Г.И. Солнцев, П.Д. Калмыков, С. Будзинский и др.).

Н. С. Таганцев был первым российским ученым, признавшим совместимость вины с детерминированными взглядами. По мнению ученого, начальная категория уголовного права «преступное деяние» является продуктом условий, которые лежат в самом социальном организме. Его ответственность основана на независимости человеческого «я», а не на метафизических понятиях свободной воли.

По словам Н.С. Таганцева, признание личности ответственной, вменение деяния ей в вину содержит утверждение: во-первых, что оно есть выражение психической основы данной личности; во-вторых, что это деяние не соответствует законам [11,282].

Открытие Чарльза Дарвина относительно естественного отбора и работе И. М. Сеченова привело к развитию биологического детерминизма. По словам Н.С. Таганцева, «человек может быть только виновником преступления, когда он сочетает в себе определенное количество биологических условий …» [12,287]. В научной литературе рассматриваемого периода вина понималась как «чрезмерно выраженное настроение, в котором субъект действует преступно, сознательно или, по крайней мере, способен признать преступную природу своего поведения и находиться в таких обстоятельствах, в которых он мог бы воздерживаться от этого поведения, если бы он не был недостаточно развит, чтобы противостоять последним чувствам и идеям». В этом определении обращается внимание на сочетание психологических, юридических и морально-волевых признаков вины, изоляцию интеллектуальных и волевых моментов наряду с эмоциональным состоянием субъекта преступления, не указывая социальной установки. Переход от биологического детерминизма к социопсихическим криминологам старой школы был недоступен. Социокультурные факторы объяснялись представителями классической школы через психологизацию социальных явлений.

Западноевропейские ученые, представители материализма, в некоторых случаях идентифицировали психические явления с физиологическими и физическими и считали личность машиной, управляемой иностранными силами. Логическим выводом из этой точки зрения человека было упразднение понятий вины и ответственности, устранение элемента справедливого наказания от наказания.

Представители антропологической школы, основанной на теории «врожденной» преступности, считали, что преступление является патологическим явлением, а преступник — психически неполноценным человеком, поэтому вопрос о значении человеческой воли устраняется, вопрос вины исчезает. Вместо субъективного вменения антропологи выдвинули принцип ответственности за причинение вреда и призвали исключить уголовное право из понятия вины и уголовной ответственности, предложив, чтобы последние было заменено понятием «социальная реактивность».

Отечественная школа уголовного права рассматривает ответственность человека с позиций детерминизма. В применении к поведению индивида принцип детерминизма «в общем, прежде всего, означает, что в процессе определения акта участвует также личность действующего субъекта», понимаемого социально. Поведение человека определяется двумя способами: с одной стороны, на него влияет окружающая среда, а с другой стороны, субъект самоопределяется по отношению к внешним факторам и вносит изменения в действительность через свои действия. Признание человеческого поведения, зависящего от окружающей среды, условий жизни и воспитания, не абсолютизирует эту зависимость, поскольку такое признание не исключает активной роли сознания человека в его поведении. «Детерминизм не только не подразумевает фатализм, но, наоборот, он дает основание для рационального действия» [13,37].

Субъективная детерминанта содержит активную регулятивную функцию сознания, которая непосредственно порождает активность. Это лежит в основе свободы воли и ответственности человека за его «предвзятое поведение». Действия зависят от предмета, определяются им, являются показателем его отношения к социальным нормам. Социальная причинность связана с категорией свободной воли, понимаемой как «субъективная способность многих объективных возможностей практически реализовать ее» [14,96]. В этом случае, причинность в форме сознания и воли не означает, что в социальном определении абсолютная свобода воли выражается, объективно не обусловлена внешними детерминантами, как считают идеалисты экзистенциалисты.

Деформированное понимание детерминизма в ряде случаев проявляется в желании исключить субъективные детерминанты в оправдание уголовной ответственности. Новая конструкция вины, предложенная М. И. Еникеевым исключает сознание и волю как необходимые элементы субъективной стороны преступления и предполагает, что наличие вины определяется тем, «что человек вовлечен в противоправное поведение и его последствия» [15,82]. Г. М. Минковский и Б. Я. Петелин верно указывают, что в таких случаях «понятие вины и здравомыслия … становится ненужным … ведь у умственно-психического или слабоумного человека поведение также «определяется лично» [16,57].

Таким образом, детерминизм, понимаемый как вовлечение, приводит к грубым ошибкам в толковании уголовно-правовых категорий вины и здравомыслия, сводит на нет принцип субъективного вменения, оставляя место неограниченному судебному произволу.

Учеными-криминалистами понятие свободы воли рассматривается неоднозначно, однако во всех случаях вопрос об ответственности «волевого» преступника разрешается утвердительно. Так, по мнению Б. С. Волкова, свобода воли заключается в объективной возможности действовать по-другому [17,134], то есть свобода есть возможность выбора. Связь уголовной ответственности с философской категорией свободы воли заключается в том, что законодатель фактически включает в содержание вины способность субъекта совершить преступление в сознательном волевом акте.

Таким образом, уголовное право устраняет ответственность, если отсутствовала способность сознательно волевых действий при совершении общественно опасного деяния. Именно поэтому уголовная ответственность исключается в отношении лиц, поведение которых определяется психическим заболеванием. В таких случаях на самом деле нет нормальной личной решимости, т. е. здравомыслия субъекта, совершившего общественно опасное деяние. Общество оценивает не только результаты выбора (полезность, вредность), но и характер этого выбора, который в уголовном праве выражается в форме умысла (прямого или косвенного) и неосторожности (легкомыслие или халатность). В тех случаях, когда выбор модели преступного поведения осуществляется свободно в смысле самоопределения, лицо подлежит уголовной ответственности.

Литература

1. Спасович В. Учебник уголовного права. — СПб., 1863. Т. 2. Вып. 4. — С. 111.
2. Назаренко Г.В. Вина в уголовном праве: Монография. Орел, 2010. — С. 6 — 7.
3. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. — М., 1938. — С. 222.
4. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. — М., 1938. — С. 223.
5. Решетников Ф.М. Беккариа. — М., 1987. — С. 60.
6. Кант И. Соч. М., 1965. Т. 4. — С. 289.
7. Гегель Г. Философия права. М., 1990. — С. 89.
8. Гегель Г. Философия права. М., 1990. — С.165.
9. Бернер А.Ф. Учебник уголовного права. СПб., 1865. Т. 1. Часть Общая. — С. 62.
10. Баршев С.И. О вменении в праве. — М., 1840. — С. 4.
11. Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. — СПб., 1888. — С. 282.
12. Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. — СПб., 1888. — С. 287.
13. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 1. — С. 37.
14. Новиков К.А. Свобода воли и марксистский детерминизм. — М., 1981. — С. 96.
15. Еникеев М.И. Психолого-правовая сущность вины и вменяемости / М.И. Еникеев // Советское государство и право. — 1989. — № 12.- С. 82.
16. Миньковский Г.М. О понятии вины и проблемах ее доказывания / Г.М. Миньковский, Б.Я. Петелин // Государство и право. — 2012. — № 5. — С. 57.
17. Волков Б.С. Проблема вины и уголовная ответственность. — Казань, 1965. — С. 134.

Савин А.А.

старший преподаватель кафедры публично-правовых дисциплин

факультета права и управления

Владимирский юридический институт

 Федеральной службы исполнения наказаний России

СООТНОШЕНИЕ ВИНЫ И ПСИХИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ ЛИЦА
К СОДЕЯННОМУ ПО УГОЛОВНОМУ ПРАВУ РОССИИ

Аннотация

Автором рассматривается проблема практического и теоретического применения в правотворчестве и правоприменении, правовой терминологии и определения вины и виновности. Данная необходимость вызвана неполнотой раскрытия данных терминов в уголовно-правовом институте, что приводит к неполноте и неточности определения существенной части состава противоправного деяния – субъективной составляющей. Оценивается субъективное и психологическое отношение к содеянному при невиновном причинении вреда, что формирует общую картину необходимости выяснения мотивов и целей при обвинении лица в случае наступления негативных последствий.

Ключевые слова: вина, виновность, противоправное деяние, ответственность.

Keywords: guilt, guilt, wrongdoing, responsibility.

Понятие вины существовало в истории не только в законодательстве и трудах по юриспруденции. Человеческая вина и проблемы виновности издавна обсуждаются в философских и теологических трактатах, трудах по психологии, психоанализу, исследованиях культуры. Проблема вины многогранна и может быть рассмотрена с позиций различных дисциплин и методологий. Эта тема трудна и дискуссионна. В основе понятия вины лежат моральные идеи и принципы, а сфера морали, как утверждали эмотивисты, не поддается познанию средствами позитивной науки. Потребность в исследовании и научном обосновании категории вины возникла после публикации небольшой книги К. Беккариа «О преступлениях и наказаниях», написанной им в 1764 году, когда ему было всего 26 лет. После ее публикации стали появляться различные слухи о ее происхождении, а также неоднократно предпринимались попытки фальсифицировать ее со стороны тогдашних властей, поэтому она печаталась анонимно и без указания места публикации и, кроме того, была запрещена до 1781 годах[1, 31-45]. Несмотря на видимую актуальность доводов, изложенных в указанном произведении, тем не менее, они не нашли адекватного отражения в исследовании вопроса об основных категориях вины.

В современном праве вина как неотъемлемое, но субъективное основание юридической ответственности обладает конкретным психологическим и предметным содержанием, составляя необходимое условие вменения в ответственность субъекту, его совершившему. По сложившемуся мнению, вина – это психическое отношение лица к своему противоправному поведению и его последствиям. В праве субъективное понимание вины находит все больше несогласных, которые предлагают рассматривать вину не как умысел или неосторожность, а как неисполнение лицом обязательств, которые, в силу его социального положения или возложенных на него, возможно временно, обязанностей. Такое определение, по мнению ряда исследователей, лишено субъективности[2, 12]. Есть мнение, что вина лица должна распространяться на все признаки деяния по принципу соответствия друг другу объективных и субъективных признаков состава. В юридической литературе справедливо отмечается, что правильное установление и оценка предметного содержания вины позволяют справедливо разграничить преступления при квалификации и одновременно избежать привлечения к уголовной ответственности за «голый умысел» и «опасные мысли»[3, 274].

В теории отечественного уголовного права общепринято толковать понятие вины как психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию (действию или бездействию) и его последствиям в форме умысла или неосторожности. Хотя в отечественном законодательстве и отсутствует прямое указание на понимание вины, тем не менее, в ст. 24 УК РФ раскрываются ее формы – умысел и неосторожность. Каждая из форм вины слагается из интеллектуальных и волевых элементов психической деятельности[4, 9-10].

Законодатель разделяет умысел на прямой и косвенный (ст. 25 УК РФ), а неосторожность – на легкомыслие и небрежность (ст. 26 УК РФ). Преступление считается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25 УК РФ).

Очевидно, что трактуя именно таким образом формы вины, законодатель ограничивает осознаваемый лицом элемент прямого умысла пониманием и осознанием именно общественной опасности совершенного деяния и не требует от виновного осознания его противоправности. Косвенным умысел признается тогда, когда лицо осознавало общественную опасность своего действия (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало наступления таких последствий, либо относилось к ним безразлично (ч. 3 ст. 25 УК РФ).

По своему интеллектуальному элементу косвенный умысел не сильно различается с прямым умыслом, различие заключается лишь в характере предвидения преступных последствий. Совершая противоправное деяние с прямым умыслом, лицо предвидит как вероятность, так и неизбежность наступления преступного последствия, а при косвенном умысле предвидение виновного связывается лишь с возможностью наступления негативных последствий. Прогнозирование возможности наступления последствий в результате совершенного деяния означает, что они могут по каким-либо причинам и не наступить. Деление умысла на прямой и косвенный позволяет отграничить умышленную вину от неосторожной, т. к. наличие легального определения косвенного умысла позволяет провести различие с преступным легкомыслием как разновидностью неосторожной вины[5, 211].

Содержание субъективной стороны преступления, основой которой является вина, раскрывается с помощью таких юридических понятий, как мотив и цель. Несмотря на то, что данные понятия несут разную смысловую нагрузку, тем не менее, существование их в уголовном законодательстве не во взаимосвязи недопустимо, да и невозможно. Вместе с тем вина, мотив и цель – самостоятельные психофизические явления с индивидуальным содержанием и ни одно из них не является частью другого. Юридическое значение каждого из этих признаков также различно. Вина как определенная форма психического отношения лица к совершаемому им общественно опасному деянию составляет ядро субъективной стороны преступления, хотя и не исчерпывает полностью ее содержание. В этом определении отсутствует ответ на вопрос о причинах совершенного виновным противоправного деяния. На них отвечают иные признаки субъективной стороны – мотив и цель, которые, в отличие от вины, являются признаками факультативными.

Понятию вины созвучен, но не состоит в синонимах термин виновность. Вопросы соотношения понятий вины и виновности в настоящее время получили самостоятельные направления для исследования как в рамках правотворчества, так и в рамках философии, что говорит о прежней недостаточной изученности данного вопроса. Но как часто случается, теоретики и практики имеют собственные взгляды на обсуждаемую проблему, что существенно затрудняет формирование единообразного применения по данному вопросу. Обусловлено это, по нашему мнению, тем, что в ходе исторического развития правовой и философской мысли суть и восприятие понятий вина и виновность неоднократно менялись.

Если вина рассматривается исключительно как внутреннее психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию и его последствиям, т. е. несет субъективную окраску в оценке психофизического единства действий, то виновность – это категория, которая дает заключительную оценку действия (или бездействия) и выражается в цепи последствий за совершенное противоправное деяние.

Виновность, в свою очередь, есть наличие грядущей ответственности индивида, а ответственность, зависит от комплекса правовых, моральных, исторических и других ограничений, которые могут выражаться в письменной форме в виде нормативно-правовых актов или устной как этические (моральные) правила жизнеустройства общества. С одной стороны, эти две категории являются равными и взаимосвязанными, они дополняют друг друга, и виновность непосредственно произрастает из вины, точнее, ее наличия.

Но фактически очень часто происходит терминологическое противоречие и по этой причине виновность, в теоретическом аспекте, наступает при отсутствии вины. Это является недопустимым в современном уголовном праве, т. к. Конституция РФ декларирует принцип, в соответствии с которым уголовная ответственность наступает лишь при наличии вины лица, совершившего преступление.

Психологическая наполненность понятия вины стоит во главе иных категорий, которые ее же характеризуют и раскрывают. Данный понятийный аппарат, по нашему мнению, являющийся неотъемлемой частью уголовно-правового института, безусловно должен исследоваться и пополняться как теоретическими предложениями по изменению и дополнению действующего законодательства, так и практическими примерами разделения рассматриваемых нами понятий.

Литература

1. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях / Сост. и предисл. В.С. Овчинского. М.: ИНФРА-М, 2004. С. 31 — 45.
2. Милохова А.В. Объективность вины в гражданском праве / А.В. Милохова // Адвокатская практика. — 2007. — № 9. — С. 12.
3. Кудрявцев В.Н. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. — М., 2014. С. 147 — 148; Уголовное право: Общая часть / Отв. ред. И.Я. Козаченко. — М.: Норма, 2008. С. 274.
4. Симонова Е. А. Вина в уголовном праве и законодательстве России // Современные разновидности российской и мировой преступности: состояние, тенденции, возможности и перспективы противодействия: сборник научных трудов / под ред. Н. А. Лопашенко. Саратов, 2015. – С. 9-10.
5. Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. — М., 2013. — С. 211.

УДК 343

Савин Андрей Александрович,

старший преподаватель кафедры публично-правовых

дисциплин Владимирского юридического института
Федеральной службы исполнения наказаний России

E-mail: Aasavin33@mail.ru

Savin Andrei Aleksandrovich,

senior Lecturer of the Department of Public Law

Disciplines of the Vladimir Law Institute

Federal Penitentiary Service of Russia

СУБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК ЭЛЕМЕНТ СОСТАВА УГОЛОВНОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

THE SUBJECTIVE SIDE OF THE CRIME AS AN ELEMENT OF THE COMPOSITION OF A CRIMINAL OFFENSE

Аннотация

Законодатель приводит в ч. 1 ст. 14 УК РФ определение преступления, указывая, что преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания, что и предопределяет выделение в науке уголовного права четырех элементов его состава, таких как: объект, субъект, объективная сторона и субъективная сторона. Авторами предпринята попытка более углубленного изучения одного из указанных выше элементов.

Ключевые слова: состав преступления, вина, отношение к деянию.

Annotation

The legislator cites the definition of a crime in Part 1 of Article 14 of the Criminal Code of the Russian Federation, indicating that a crime is recognized as a culpable socially dangerous act prohibited by the Criminal Code under threat of punishment, which determines the allocation in the science of criminal law of four elements of its composition, such as: object, subject, objective side and subjective side. The authors made an attempt to study one of the above elements in more depth.

Keywords: corpus delicti, guilt, attitude to the act.

Преступление как уголовно-правовое понятие отличается от криминалистического, которое рассматривает его как явление действительности со всеми присущими ему элементами, связями, отношениями и процессами, а также своей структурой, состоящего из ряда взаимосвязанных элементов и подчиняющихся объективным закономерностям. Преступление в любом случае влечет наказание, которое, в свою очередь, является частью уголовно-правового воздействия.

Согласимся с мнением О.А. Крестовикова, что понятие «преступление» и «состав преступления» не отражает всей сути понятия преступной деятельности, поскольку фиксирует лишь признаки, необходимые для его квалификации с точки зрения уголовно-правовой науки, не учитывая всего содержания деятельности преступника [1]. Как и любая система, преступление включает в себя элементы, характеризующие его внутреннее строение.

Научная литература не содержит достаточно полного и единого мнения относительно структуры преступления. Ряд исследователей считают, что к ним относятся: объект посягательства, субъект или виновный, физическая деятельность виновного, психическая деятельность, факты-последствия, вызванные действием (бездействием) виновного, место посягательства, общественная опасность и противоправность посягательства.

Другие же полагают, что в системе преступной деятельности выделяются следующие структурные элементы: субъекты преступления, участники преступления, цель и мотив преступления, действия и методы, приемы, способы совершения, предмет преступного посягательства, результат преступления, место, время и обстановка [2].

Каждое совершаемое преступление индивидуально, как и личность лица, его совершившего, что также говорит и о многогранности способов его раскрытия. В целом преступная деятельность всегда обусловлена характером и направленностью совершаемых лицом действий (бездействия) и процесс ее формирования раскрывается не только через систему внешних обстоятельств совершения преступления, но и через личностные качества субъекта в разные периоды времени и при разных обстоятельствах проявляющихся по разному. Однако не все явления психического характера образуют субъективную сторону, лишь те, которые имеют уголовно-правовое закрепление. К содержанию субъективной стороны относится вина в форме умысла и неосторожности, а также мотив, цель преступления и эмоциональное состояние лица во время его совершения.

Субъективная сторона преступления, имеющая значение при квалификации конкретного состава преступления, является одним из критериев уголовно-правовой классификации преступлений в науке уголовного права и некоторыми исследователями положена в основу классификации преступлений.

Согласно классической школе уголовного права, наказание без вины невозможно. Обратное противоречило бы самой сути закона в непосредственном его понимании. Таким образом, если какое-либо лицо не могло или не должно было предвидеть наступление вредных последствий своего деяния, то, как бы ужасны ни были эти последствия, вопроса об уголовной ответственности нет. Состав преступления это совокупность, включающая четыре элемента: объект преступления, его объективную сторону, субъект и субъективную сторону. Все эти элементы совокупно образуют целостную систему, в присутствии которой преступление приобретает форму и содержание. Если отсутствует хотя бы один из признаков преступления, отсутствует и оно как противоправное деяние.

Определения объекта, объективной стороны и субъекта преступления представляются очевидными. Что же касается субъективной стороны, здесь мы сталкиваемся с определенными противоречиями. Согласно энциклопедическому трактованию определения, субъективность является выражением представлений человека (мыслящего субъекта) о мире вокруг него, его точке зрения, чувствах, убеждениях и желаниях. В философии этот термин обычно противоположен объективности.

В процессе своей жизни человек, совершая определенные действия, достигая различных результатов, испытывает в связи с этим различные эмоции: радость, безразличие, обиду. Это результат достижения определенных целей и полностью относится к преступным деяниям человека [3]. Только тогда лицо может быть привлечено к уголовной ответственности, когда оно осознавало суть поступка, являющегося негативным к общественным интересам.

Итак, субъективная сторона преступления – это внутренняя сторона преступления [4], то есть психическое отношение лица к совершаемому им поступку, характеризующееся конкретной формой вины, мотивом и целью.

Осознание общественной опасности характера своего проступка предполагает осознание социальной значимости объекта посягательства, вредности действия (бездействия) для системы общественных отношений. Лицо осознает, как оно заранее видит совершение преступления в определенное время, в определенном месте, при определенных обстоятельствах, определенным образом. Это намерение не обязательно подразумевает признание преступной противоправности деяния. Незнание закона не оправдание, однако понимание социальной опасности акта в какой-то степени связано с идеей правового запрета действия. Стремление к последствиям означает стремление к достижению результата. Это происходит, когда последствия есть цель преступления, либо промежуточным, но необходимым этапом в ее достижения, либо необходимым средством достижения.

Сознательное допущение последствий (косвенный умысел) означает, что виновному данные последствия не нужны, они ему безразличны, они – та цена, которую он готов заплатить за достижение определенных целей. Умысел – наиболее опасная форма вины, так как лицо осознанно руководит своими действиями, направленными на причинение вреда. Умышленные преступления занимают большую часть всех совершаемых противоправных деяний.

Неосторожность – не менее опасная форма вины. В современном мире увеличивается количество источников повышенной опасности, что влечет рост неосторожных преступлений. Причины небрежности – недостаточная важность возможных последствий и как следствие – недостаточная внимательность, легкомыслие, чрезмерная самооценка. Часто преступная неосторожность возникает из-за физической усталости, замедленной реакции. Современными людьми, особенно лицами молодого возраста, со свойственной им активностью, недооцениваются факторы, прямо влияющие на безопасность.

Анализируя определение субъективной стороны, очевидно, что это внутреннее, психическое состояние человека. Возможно это ключевой момент, на котором необходимо остановиться чуть более подробно. Человек – это не только внешний облик мужчины или женщины, рабочего или бизнесмена, это самый глубокий океан мыслей, чувств, переживаний. Восприятие одной и той же ситуации может восприниматься разными людьми совершенно по разному. Каждый человек индивидуален. Чтобы понять, почему человек сделал так, а не иначе, необходимо «проникнуть в его душу» и увидеть, что мотивировало его, совершив тот или иной поступок. Но, к сожалению, не всегда это получается, и мы можем только надеяться на опыт специалистов [5].

И так везде и во всем — совершение преступных деяний не является исключением. Видов преступлений достаточно много и в каждом из них субъективная сторона определяется индивидуально.

Нередки случаи применения насилия по небрежности, когда нет субъективной стороны, в состоянии аффекта и т.д. Что касается привилегированных элементов преступления, нельзя не согласиться с законодателем, который классифицировал такие составы преступлений как смягчающие ответственность. Полагаем, ответственность за такие деяния могут быть еще смягчены. Так, при доказанности отсутствия умысла, при наличии совокупности смягчающих обстоятельств, вопрос освобождения должен носить приоритетный характер и рассматриваться уполномоченным субъектом в первую очередь.

При определении субъективной стороны преступления очень тщательно должны рассматриваться все аспекты совершенного преступления, прибегая к помощи других специальных наук, таких как психология, криминология и т. д., чтобы изучить человека, его внутреннее состояние, биографию и другие всевозможные стороны его личной и общественной жизни. Это в частности требуется для соблюдения принципов назначения справедливого наказания и соблюдения конституционных прав привлеченных к ответственности лиц.

Литература

1. Крестовиков О.А. Механизм и способ преступления в составе расследуемого события / О.А. Крестовиков // Юридические записки. — 2013. — №2. — С. 107-108.
2. Самыгин Л.Д. Расследование преступлений как система деятельности. — М., 1989. – С. 15.
3. Олейник А.А. Вина в уголовном праве России как психическое отношение лица к содеянному / В книге: Перспективы государственно-правового развития России в 21 веке. 2016. С. 105-108.
4. Доктринальные и законодательные понятия в современном уголовном праве России: в 7-ми т. – Т. 6 (С-Т) / под ред. Г.И. Чечеля. – Ростов-н/Д., 2016. – С. 321.
5. Хасанов А.А. Понятие вины в уголовном праве / А.А. Хасанов // Евразийский научный журнал. — 2016. — № 11. — С. 67-68.

Literatura

1. Krestovikov O.A. Mekhanizm i sposob prestupleniya v sostave rassleduemogo sobytiya / O.A. Krestovikov // YUridicheskie zapiski. — 2013. — №2. — S. 107-108.
2. Samygin L.D. Rassledovanie prestuplenij kak sistema deyatel’nosti. — M., 1989. – S. 15.
3. Olejnik A.A. Vina v ugolovnom prave Rossii kak psihicheskoe otnoshenie lica k sodeyannomu / V knige: Perspektivy gosudarstvenno-pravovogo razvitiya Rossii v 21 veke. 2016. S. 105-108.
4. Doktrinal’nye i zakonodatel’nye ponyatiya v sovremennom ugolovnom prave Rossii: v 7-mi t. – T. 6 (S-T) / pod red. G.I. CHechelya. – Rostov-n/D., 2016. – S. 321.
5. Hasanov A.A. Ponyatie viny v ugolovnom prave / A.A. Hasanov // Evrazijskij nauchnyj zhurnal. — 2016. — № 11. — S. 67-68.

Савин А.А.

старший преподаватель кафедры публично-правовых дисциплин

факультета права и управления

Владимирский юридический институт

 Федеральной службы исполнения наказаний России

КРАЙНЯЯ НЕОБХОДИМОСТЬ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ.

Аннотация

В статье рассматривается содержание состояния крайней необходимости (присутствие возможной реальной опасности государственным интересам, общественным интересам, личности). Раскрываются основные условия, при которых крайняя необходимость становится правомерной и лицо не подвергается уголовному преследованию. Исследуются вопросы отграничения крайней необходимости от преступления (противоправного деяния) и условиях, когда не возникает в действиях состав преступления при превышении пределов крайней необходимости.

Ключевые слова: крайняя необходимость, опасность, пределы крайней необходимости.

Keywords: extreme necessity, danger, the limits of extreme necessity.

Крайняя необходимость относится к обстоятельствам, исключающим преступность деяния. Не станет ни для кого новостью факт, что случаются ситуации, при возникновении которых приходится причинять физический или материальный вред третьим лицам, в целях недопущения более серьезных последствий. Не редки случаи, когда в процессе нападения с корыстной целью нападавший получает серьезный отпор, травму или даже ему причиняется смерть. Данные случаи, безусловно, требуют более углубленного изучения учеными юристами, по причине необходимости выяснения всех, даже мельчайших причин, приведших к таким последствиям, так как в действиях оборонявшегося присутствуют формальные признаки состава преступления, однако умысла на их достижение у него не было.

Такие случаи должны подпадать под действие требований ст.39 Уголовного кодекса РФ (далее УК РФ), т.е. совершенные в состоянии крайней необходимости, они не являются общественно опасными и, в этой связи, не могут быть основанием рассмотрения с точки зрения норм части особенной Уголовного кодекса РФ. Законодателем крайняя необходимость трактуется следующим образом: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемых законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости»[1]. Отсюда следует вывод, что указанное состояние характеризуется тем, что причинение вреда происходит в целях избежать более тяжкие последствия по отношению к личности или имуществу иных — третьих лиц, но обязательно при этом учитывается реальность возникшей опасности. Отечественное законодательство содержит три признака, которые характеризуют превышение пределов крайней необходимости: несоответствие причиненного вреда характеру угроз по качественной характеристике; несоответствие степени вреда, угрозы по количественному признаку; несоответствие вреда обстоятельствам, при которых опасность устранялась по ситуативной характеристике.

Действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, признаются исключающими общественную опасность при соблюдении установленных законом ряда условий. С теоретической и практической точек зрения эти условия разделены на две составляющих: первая определяет само состояние крайней необходимости, а вторая – правомерность действий, устраняющих возникшую опасность.

Условием правомерности крайней необходимости является фактическое наличие грозящей опасности, она должна содержать очевидную угрозу государственным интересам, интересам общественным, гражданским правам. Это значит, что при возникновении крайней необходимости защите подлежат не только личные, но и общественные интересы, которые, в свою очередь, должны быть «законозакрепленными», то есть находиться под охраной Закона.

Опасность для возникновения крайней необходимости может возникнуть не только от физического лица, но и при стихийных бедствиях, поведениях животных, работы механизмов и т.д. В случае, если речь идет о поведении человека, то необходимо в его действиях устанавливать наличие преступного поведения или его признаков. Животные же рассматриваются как угроза в случае преднамеренных действий человека и, кроме того, могут рассматриваться в качестве «орудия», способствующего совершению преступления. В случае использования животного в указанных целях, отражение их нападения рассматривается как необходимая оборона.

Как уже указывалось, опасность должна быть реальной и исполнимой, если не предпринимать шагов по ее устранению. В теории существует проблема оценки крайней необходимости, выраженная в самом ее определении как словосочетании – «состав превышения пределов крайней необходимости». Данный термин как юридический в законодательных актах не встречается по причине того, что наличие субъективного и объективного критерия не может служить основанием привлечения к уголовной ответственности. Противоправное деяние (преступление) должно выражаться в конкретной норме Уголовного кодекса Российской Федерации[2, 334].

Исследуя случаи пределов крайней необходимости, очевидно, что необходимо также подвергать анализу и объективную сторону правонарушения, в частности каково отношение самого лица к произошедшим событиям, какие выводы он делает при оценке содеянного, желал ли он наступления таковых последствий или можно было бы не доводить до них. Необходимо исключить поддельное состояние опасности, когда опасность уже миновала или только носит предположительный характер. Ошибка лица относительно возможных применяемых к нему опасных действий не является основанием привлечения к уголовной ответственности, при условии, если лицо не знало о мнимой или миновавшей опасности.

Коржанский Н.И. определял содержание косвенного умысла по сравнению с прямым тем, что преступление с ним бывает в том случае, когда результат от преступления является целью преступной деятельности. В случае, когда виновное лицо преследует другие цели, тогда допускается причинение вреда объекту и такое преступление характеризуется косвенным умыслом[3, 138].

Для того, чтобы рассматривать крайнюю необходимость с точки зрения правомерности, необходимо принять во внимание способ противопоставления своих действий возникшей угрозе, однако не забывая того, что причиняемый нападающему лицу или имуществу вред должен быть адекватен и, если имеется возможность выбора способов противопоставления, выбрать наименьший по ущербу. Отсюда становится очевидным, что действия носят форму правомерного причинения вреда или ущерба в случае, исключающем иные методы воздействия. Не может рассматриваться действие в условиях крайней необходимости, когда избежать возникшей угрозы можно путем привлечения государственный или частных органов контроля за правопорядком, должностным лицам или организациям. В подобных случаях лицо становится причинителем вреда с прямым умыслом, что, в свою очередь, при совокупности определенных факторов, может рассматриваться как состав преступления или иного противоправного деяния.

Случаи возникновения опасности фактически подталкивают на принятие определенных решений, которые могут иметь в своих действиях элементы нарушения охраняемых законом частных и общественных интересов и, одновременно, угрозу нарушения собственных имущественных или личных неимущественных прав. В этой связи и происходит необходимость выбора последующих поступков и принятия решения о том, чьи же интересы в результате будут затронуты. Как правило, при установлении факта наличия в действиях крайней необходимости, крайне детально подвергается рассмотрению вопрос стоимости или объема причиненного вреда. По общему правилу принято считать, что устраненный вред должен быть выше причиненного, однако на практике какой-либо сравнительной методики указанных факторов не существует. Если вред причиняется имуществу, его оценку поручают специализированным экспертным конторам, если жизни и здоровью – медицинским учреждениям и т.д.

Сложности при определении наличия в действиях крайней необходимости возникают и в случаях, когда нападавшее лицо не успело или по иным причинам не смогло довести свой умысел до желаемого результата, а условно потерпевшее лицо нанесло вред жизни или здоровью нападавшему. При таких обстоятельствах, как показывает практика, общественно полезного результата не происходит, по причине чего оборонявшееся лицо подлежит привлечению к ответственности. Не подлежит оправданию лицо, которое для спасения собственной жизни пожертвовал жизнью другого человека или спасая свое имущество, причинило равноценный вред имуществу другого лица. Необходимо учитывать, какое количество людей могло бы пострадать, не принеся, по сути, в «жертву» обстоятельствам одного человека.

Совокупность указанных факторов как раз и говорит о наличии такой проблемы в отечественном законодательстве как отграничение преступного поведения от случаев наличия в действиях крайней необходимости. Необходимость разработки и законодательного закрепления учета причиненного вреда исходя из совокупности ряда обстоятельств, даст возможность справедливого определения наличия в действии или бездействии состава противоправного деяния, но и оградит от случаев необоснованного привлечения лиц к ответственности, пытающихся предотвратить негативные для окружающих последствия. В настоящее же время законодатель и правоприменитель, рассматривая случаи превышения крайней необходимости, приходят к выводу о наличии в действиях признаков противоправных проступков, однако рассматривают обстоятельства, послужившие их появлению, как смягчающим обстоятельством, в соответствии с нормами Уголовного кодекса Российской Федерации.

Литература

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63 ФЗ (ред. от 30.12.2020 г.).
2. Правовые исследования на кафедре уголовного права ВЮЗИ МЮИ, МГЮА (Университета имени Кутафина) // Проспект, 2016. С. 342.
3. Коржанский Н.И. Очерки теории уголовного права // Волгоград: ВСШ МВД СССР. 1992. С. 138.

УДК 343

Савин Андрей Александрович,

старший преподаватель кафедры публично-правовых

дисциплин ВЮИ ФСИН России

E-mail: Aasavin33@mail.ru

Savin Andrei Aleksandrovich,

lecturer of the Department of public law

disciplines’ of VLI of the FPS of Russia

МЕХАНИЗМ РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА ВИНЫ
В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

Аннотация

Авторы предпринимают попытку по разграничению концепции вины и содержания деяния, которое может нередко рассматриваться как преступное. Сопоставляются различные формы вины, отношение «условно» виновных лиц к последствиям неосторожных проступков. Рассматривается неотъемлемость причинно-следственной связи между поведением субъекта и преступным ущербом. Авторы на основе собранной информации пытаются создать единое отношение лица к совершенному деянию, исходя из различно происходящих ситуаций, учитывая наличие и отсутствие умысла.

Ключевые слова: противоправное деяние, концепция вины, отношение к содеянному, отношение к содеянному.

Annotation

The authors attempt to distinguish between the concept of guilt and the content of the act, which can often be considered as criminal. Various forms of guilt, the attitude of «conditionally» guilty persons to the consequences of careless misconduct are compared. The article considers the inherent causal relationship between the subject’s behavior and criminal damage. The authors, based on the collected information, try to create a unified attitude of a person to the committed act, based on different situations, taking into account the presence and absence of intent.

Keywords: illegal act, the concept of guilt, attitude to the deed, attitude to the deed.

Отсутствие концепции вины в уголовном законодательстве порождает и углубляет его несистемный характер, в частности, в институте вменения уголовной ответственности. Вина представляет собой характер и степень причастности лица к причиненному уголовному деянию, признаки которого должны быть мотивом и целью данного деяния, характеризующим мотивы и направленность на причинение уголовного вреда.

Принцип виновности является основополагающим принципом уголовного права, который посредством разграничения виновного и невиновного поведения определяет структуру уголовного права и его содержание, цели и задачи, другие принципы, основания и виды наказания.

Вопросы концепции и содержания вины неизбежно затрагивались и затрагиваются философами, учеными и практиками с момента появления наказания в целом. С давних времен актуален вопрос: если нет понятия вины, то, возможно, это связано с желанием предотвратить избыточность юридических понятий? Однако разные подходы и научные споры вокруг категории вины свидетельствуют о том, что за этой концепцией скрыты гораздо более серьезные интересы, чем законодательная экономика и лаконизм текста. В толковом словаре В.И. Даля вина определяется как «начало, причина, источник, оправдание», вина означает состояние виновного, а обвинение означает виновность в чем-либо[1]. Это предполагает, что без вины как начала, причины и источника явления, возникновение и существование уголовных правоотношений невозможно. О том же говорится в пункте 1 ст. 5 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающем уголовную ответственность только за те общественно опасные действия (бездействие) и общественно опасные последствия, которые возникли.

Институт уголовного права постоянно совершенствуется. Формально понятие вины рассматривается в гл. 5 УК РФ, хотя ее содержание и признаки не упоминаются. Как законодатель определяет наличие вины человека в совершении деяния, если уголовное право не раскрывает ни его содержание, ни особенности? Для этого, полагаем, используется определенный переход.

На основании п. 1 ст. 24 УК РФ провозглашается виновность лица, которая усматривается в совокупности признаков. Затем в ст. 25 и ст. 26 УК РФ раскрываются признаки умышленной и неосторожной форм вины. Кроме того, в ст. 27 УК РФ рассматривается ответственность за преступление, совершенное с двумя формами, а в ст. 28 — признаки невиновного причинения вреда.

Эффективное использование функционального назначения слов как способа идентификации объектов, явлений и связей между ними, используемых в процессе общения людей, возможно только в ситуации однозначного и понятного для сторон обмена информацией. Однако такое требование не соблюдается в рассматриваемой ситуации. Слово «вина» как существительное должно характеризовать объект, явление со стороны их сущности как внутреннюю основу, содержание, значение[2]. В свою очередь, виновный как имя прилагательное является производным от вины, которое указывает качество, свойство объекта или явления[3], но не раскрывает его. Таким образом, в действующем уголовном законодательстве вместо вины в качестве основополагающего принципа, предлагается форма виновного отношения к совершенному преступлению. Такая замена не может считаться эквивалентной, потому что характер преступления и отношение к нему – не одно и то же.

Кроме того, предлагаемые формы внутреннего отношения к преступности (умысел и неосторожность) имеют существенные недостатки: их признаки не способны преодолеть проблему субъективного восприятия окружающей действительности, поскольку они основаны только на субъективном факторе, т.е. имеют оценочную природу. Интеллектуальные и волевые признаки обеих форм вины в основном не привязаны к конструктивным признакам преступного поведения, которые способны лишь проявлять и неизбежно демонстрировать наличие или отсутствие существенного признака преступления, а именно общественной опасности в форме преступного вреда. Речь идет о мотивах и целях субъекта преступления, значение которого было упомянуто ранее[4].

При таких обстоятельствах субъективное восприятие судом лиц, обвиняемых в совершении преступного деяния, способно в любой ситуации трансформировать субъективное наложение уголовной ответственности в объективную, что запрещено ст. 5 УК РФ. Поэтому все гарантии, направленные на обеспечение полноты и объективности судебного разбирательства, ограничиваются свободой оценивать доказательства со стороны сотрудников правоохранительных органов, что непосредственно влияет на законность, обоснованность и справедливость приговора.

Согласимся с Г.В. Назаренко и А.И. Ситниковой о том, что опасность оценочного подхода к понятию вины заключается в тактическом отказе от принципа субъективного вменения и перехода к объективному (оценочному) вменению. Сущность оценочной теории вины, в отличие от психологической теории, заключается в попытке обосновать приоритет социально-оценочных (идеологических) признаков вины над психологическими[5].

Поскольку под понятием вины понимается психическое отношение субъекта к совершенному преступлению, полагаем справедливым идентифицировать субъективную сторону преступления с чувством вины, включая мотивы и цели преступления. Предложение связать признаки вины с такими конструктивными признаками преступного поведения, как мотив и цель, в теории далеко не всегда воспринимается как допустимое. Часто возникает вопрос о неосторожной форме вины, конструкция которой не связана с преступными мотивами и целями. Таким образом, можем заключить, что отсутствие понятия вины, с одной стороны, не позволяет однозначно определить криминологическую обоснованность форм неосторожной виновности. Но с другой стороны, конструкция неосторожных форм вины не содержит признака осознанности, а небрежность даже не имеет предвидения возможности наступления общественно опасных последствий. Соответственно, возникают вопросы о содержании внутреннего отношения человека к последствиям небрежности и целям наказания.

Существование причинно-следственной связи между поведением субъекта и преступным ущербом должно быть безусловным. Тот факт, что этот признак относится к объективной стороне преступления, не означает, что человек не должен знать об этом, тем не менее, конструкция легкомыслия указывает просто на бессознательность такого знака.

Что же касается самонадеянного расчета, то суть такого понятия сводится к тому, что субъект надеется на себя в своих расчетах. Человек всегда в поведении руководствуется субъективными представлениями и концепциями. Другое дело, что они могут быть искажены или фальшивы, но не может быть иначе, потому что каждый человек воспринимает окружающую реальность субъективно. Если рассуждать иначе, то оказывается, что субъект должен полагаться на «чужие мозги» в своих «расчетах», что невозможно при рассуждении о здравомыслящем человеке.

Наиболее дискуссионной в теории уголовного права является законность и обоснованность небрежности как формы неосторожного отношения к наступлению общественно опасных последствий. Как уже отмечалось, эта форма неосторожности не является признаком не только осознания, но и предвосхищения возможности наступления социально опасных последствий своего деяния. Как указано в п. 3 ст. 26 УК РФ, виновный, с необходимой осторожностью и дальновидностью, должен и мог предвидеть последствия. Требование необходимой заботы и предусмотрительности одновременно указывает на отсутствие таких компонентов поведения в то время, когда субъект совершил инкриминируемое деяние. В качестве обоснования такого требования законодатель выдвигает объективный критерий, который отражается в соответствующем нормативном акте (должен был предвидеть), и субъективный, отражающий внутреннее состояние лица (могло предвидеть).

Однако легко понять, что требования небрежной формы вины, предложенные законодателем, предполагают иное жизненное положение и другие внутренние состояния субъекта, чем те, которые имели место на самом деле во время совершения предполагаемого деяния. В результате признаки такой вины вступают в противоречие со ст. 8 УК РФ, где говорится, что основанием для привлечения к уголовной ответственности является фактически совершенное деяние, содержащее все элементы состава преступления.

Таким образом, небрежность отрывает правоприменительные органы от конкретной жизненной ситуации и реального внутреннего состояния человека, что указывает на объективное привлечение к уголовной ответственности.

В пользу вышесказанного можно привести положения ст. 28 УК РФ, раскрывающей невиновное причинение вреда, где предусматривается невиновность при совершении деяния, если лицо не осознавало и не могло осознавать общественной опасности деяния либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что двусмысленный подход законодателя к содержанию различных форм вины определяется отсутствием концепции вины и приводит к несистемности в вопросах вменения уголовной ответственности, отдавая при этом возникающие вопросы «на откуп» правоприменителю. Разрешение проблемы видится в определении вины характера и степени причастности субъекта к причиненному им преступному вреду, признаками которой видятся мотив и цель деяния, характеризующие побуждения и направленность на причинение преступного вреда.

Литература

1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1 — 4. Т. 1: А — З. — М.: Русский язык, 2012. — С. 204.
2. Ожегов С.И. Словарь русского языка: ок. 57000 слов. Екатеринбург: Урал-Советы (Весть), 2004. — С. 679.
3. Ожегов С.И. там же С. 513.
4. Петин И.А. Мотив и цель как сущностные критерии поведения индивида и вменения преступного вреда // Российский следователь. — 2014. — № 8. — С. 28 — 31.
5. Назаренко Г.В., Ситникова А.И. Состав преступления: Учеб. пособие. Орел: ОрелГТУ, 2014. — С. 101.

Literatura

1. Dal’ V.I. Tolkovyj slovar’ zhivogo velikorusskogo yazyka. T. 1 — 4. T. 1: A — Z. — M.: Russkij yazyk, 2012. — S. 204.
2. Ozhegov S.I. Slovar’ russkogo yazyka: ok. 57000 slov. Ekaterinburg: Ural-Sovety (Vest’), 2004. — S. 679.
3. Ozhegov S.I. tam zhe S. 513.
4. Petin I.A. Motiv i cel’ kak sushchnostnye kriterii povedeniya individa i vmeneniya prestupnogo vreda // Rossijskij sledovatel’. — 2014. — № 8. — S. 28 — 31.
5. Nazarenko G.V., Sitnikova A.I. Sostav prestupleniya: Ucheb. posobie. Orel: OrelGTU, 2014. — S. 101.

УДК 343

Звонов Андрей Викторович

начальник кафедры криминологии и организации профилактики преступлений юридического факультета Академии ФСИН России,
к.ю.н., доцент,

доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин

юридического института ВлГУ им. А.Г. и Н.Г. Столетовых.

Zvonov Andrei Viktorovich

Head of the Department of Criminology and Organization of Crime Prevention of the Law Faculty of the Academy of the Federal Penitentiary Service of Russia,

Candidate of Law, Associate Professor,

Associate Professor of the Department of Criminal Law Disciplines

Institute of Law, VlSU im. A.G. and N.G. Stoletovs.

Савин Андрей Александрович,

старший преподаватель кафедры публично-правовых

дисциплин ВЮИ ФСИН России

E-mail: Aasavin33@mail.ru

Savin Andrei Aleksandrovich,

lecturer of the Department of public law

disciplines’ of VLI of the FPS of Russia

Мешков Денис Николаевич

кандидат юридических наук, доцент кафедры ФПиТД

Владимирского государственного университета

им. А.Г. и Н.Г. Столетовых

E-mail: Meshkov33@mail.ru

Meshkov Denis Nikolaevich

candidate of legal sciences, associate professor of the department FPiTD

Vladimir State University

them. A.G. and N.G. Stoletovs

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ИСКЛЮЧАЮЩИЕ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ, В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ.
ИХ ПОНЯТИЕ И ЗНАЧЕНИЕ.

Аннотация

Изучение обстоятельств, которые исключают преступность деяния в действиях, является важным для правоприменительной практики и юридической науки. Данный фактор затрагивает принцип справедливости, который лежит в основе принятия решения при привлечении лица к ответственности. В настоящем кратком исследовании авторами сделана попытка сделать более понятным критерий отграничения виновного поведения от необходимого поступка, пусть и содержащего формальные признаки противоправного деяния.

Ключевые слова: противоправное деяние, преступное поведение, вина, невиновный поступок.

Annotation

The study of circumstances that exclude the criminality of an act in actions is important for law enforcement practice and legal science. This factor affects the principle of justice, which is the basis for making decisions when bringing a person to justice. In this brief study, the authors attempt to make more clear the criterion for distinguishing guilty behavior from a necessary act, even if it contains formal signs of an illegal act.

Keywords: illegal act, criminal behavior, guilt, innocent act.

Отечественным уголовным законодательством достаточно конкретно закреплены обстоятельства, которые исключают преступность деяния, что отражено в ст. 8 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ).

Совершенный проступок, хоть и имеющий формально все признаки состава преступления, но совершенный при обстоятельствах, указанных в вышеуказанной норме права, является основанием для освобождения лица от уголовного преследования[1]. Среди ученых сформировалось устойчивое мнение, что «Если лицо вначале совершило преступление (т.е. возникло основание для уголовного преследования), а потом, либо в силу позитивного посткриминального поведения (например, деятельное раскаяние), либо при наступлении определенных событий (например, по истечении сроков давности), то такое лицо освобождается от потенциальной уголовной ответственности за совершенное им преступление»[2].

Обстоятельства освобождения от уголовной ответственности, как уже указывалось выше, нашли свое место в главе 8 Общей части УК РФ «Обстоятельства, исключающие преступность деяния», однако их перечень несколько сократился по сравнению с УК РСФСР 1960 года, который кроме того содержал в качестве основания необходимую оборону и крайнюю необходимость[3]. Такие обстоятельства характеризуются рядом схожих признаков, которые и выделяют их в особую группу. Признаков несколько: первый состоит в том, что все перечисленные выше обстоятельства являются осознанными поступками человека и одновременно регулируемые его волевой сферой, которые проявляются в форме действия (например, осознанное, намеренное нанесение телесных повреждений лицу при необходимой от него обороне) или бездействия (например, осознанное невыполнение приказа). Т.е. в основе находятся два качества совершенного действия или бездействия – осознанность и проявление воли. По этой причине исключение составляет причинение вреда в результате принуждения; если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием) (ч. 1 ст. 40 УК). В таком случае лицо действует (или бездействует) помимо (или вопреки) своей воли, т.е. отсутствует вторая характеристика действия – проявление воли, тогда данное обстоятельство по своей юридической природе и признакам отличается от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния, которые предусмотрены в гл. 8 УК РФ. Второй же признак, характеризует основания, которые вызваны исключительными событиями, процессами или действиями, которые обосновывают и оправдывают необходимость совершения таких поступков. Объясняется это тем, что указанные поступки всегда связаны с причинением существенного вреда интересам третьих лиц, которые охраняются уголовным законом от подобных, внешне схожих с ними преступных посягательств (например, при попытке изнасилования и причинение физического вреда насильнику).

Если при крайней необходимости действие лица выражается в причинении вреда различным охраняемым уголовным законом интересам, то ее основанием выступает грозящая опасность, неустранимая в данной обстановке иными средствами (например, пожар, наводнение), и т.д.[4].

Следующий признак проявляется внешним сходством фактических признаков совершенного поступка и возможном грозящим исполнением деяния (например лишение жизни нападавшего, который нападал с целью убийства)[5].

Еще один признак выделенных действий — социальное содержание указанных поступков. Социальное содержание преступления уголовный закон определяет через категорию общественной опасности, что следует из ч. 1 ст. 14 УК РФ, что говорит о «непреступности» рассматриваемых действий, т.к. не являются общественно опасными. Большинство из указанных поступков являются общественно полезными, т.е. соответствующими охраняемым законом интересам личности, общества или государства[6].

Вместе с тем мы не исключаем, что в ряде случаев поступки могут и не быть общественно полезными, как например, причинение вреда в состоянии крайней необходимости. В таких случаях они признаются социально допустимыми или, как принято говорить, общественно нейтральными, но целесообразными.

Являясь поступком правомерным, не являющимся преступным, т.е. не запрещенным под страхом наказания особенной частью УК РФ, то такие действия являются очередными признаками рассматриваемых нами выделенных действий. Необходимо отметить, что характеристика каждого из анализируемых поступков в УК РФ начинается со слов: «Не является преступлением». Положительная же характеристика их юридической формы состоит в том, что все они являются поступками правомерными. Об этом прямо указывается в ч. 2 ст. 36 УК РФ, где защита от посягательства определяется как правомерная. Требования п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ заключаются в признании в качестве смягчающих обстоятельств: правомерное оказание необходимой обороны, крайней необходимости и иных схожих. Под правомерностью же понимается осуществление своего субъективного права лицом, исполнение юридической обязанности или исполнение властного требования.

Очередным признаком выделенных действий является уголовно-правовой результат совершения рассматриваемых нами правомерных поступков. Они, в первую очередь, заключаются в том, что не признаются преступными, так как они исключают общественную опасность и уголовную противоправность причинения вреда интересам, охраняемым уголовным законом.

Таким образом, обстоятельства, исключающие преступность деяния, — это внешне сходные с преступлениями общественно полезные (социально приемлемые) и правомерные поступки, исключающие основу уголовной ответственности за вред, причиненный интересам, охраняемым уголовным законом. При определении видов обстоятельств, исключающих преступность деяния, дискуссионными являются вопросы о самом круге этих обстоятельств и критериях деления их на виды.

К числу обстоятельств, исключающих преступность деяния, относятся такие правомерные поступки, признаки которых соответствуют общему понятию указанных обстоятельств, сформулированному выше, и которые предусмотрены не только в УК, но и в иных нормативно — правовых актах.

Наиболее типичные среди них — осуществление своего права на необходимую оборону, крайнюю необходимость при задержании преступника, оправданный (обоснованный) риск, выполнение профессиональных обязанностей, исполнение закона, приказа или приговора, исполнение обязанностей воинской службы, врачебное вмешательство и др. Обращаем внимание, что данный перечень обстоятельств не является исчерпывающим.

Обстоятельства, которые исключают преступность деяния, могут квалифицироваться по-разному. Для уголовного законодательства важным критерием такой квалификации является совокупность признаков, обосновывающих правомерность поступка, что разделяет их на три группы: осуществление лицом своего субъективного права; выполнение правовой обязанности; осуществление властных полномочий.

Учеными в значительном количестве исследовался вопрос наличия границ между преступлением и поступком, исключающим противоправность в действиях. Обобщенным выводом явилось то, что факторы, исключающие преступность в деянии, — это внешне сходные с преступлениями общественно полезные (социально приемлемые) и правомерные поступки, исключающие основание уголовной ответственности за вред, причиненный интересам, охраняемым уголовным законом.

Таким образом, приходим к выводу о необходимости дальнейшего исследования института освобождения от уголовного преследования по различным основаниям, в связи постоянно дополняющейся и изменяющейся судебной практикой, которая следует одновременно с развитием современного общества, что является позитивным результатом в цивилизованном обществе.

Литература

1. Курс уголовного права. Общая часть. Том 2: Учение о наказании. Учебник для вузов. Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. — М.: Издательство Зерцало. 2018. – 566 с.
2. Мельниченко А.Б., Радачинский С.Н. Уголовное право. Общая и Особенная часть. Учебное пособие. – М., ИМЦ ГУК МВД России, 2015. – 616 с.
3. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (научно-практическое издание) / Под общ. ред. Мозякова В.В., Гириса С.И. и др.—М.: «Книга-Сервис», 2015. – 822 с.
4. Леонтьевский В.А. Освобождение от уголовной ответственности. Автореф. Дисс…канд. юрид. наук. — Самара, 2019. – 44 с.
5. Козаченко И., Симакова И. Освобождение от уголовной ответственности за незаконные действия с наркотическими средствами и психотропными веществами // Уголовное право.- 2019.- № 1.- С.53.
6. Келина С.Г. Теоретические проблемы освобождения от уголовной ответственности. Автореф. Дисс. докт.юрид. наук. — М., 2016. – с. 44

Literatura

1. Kurs ugolovnogo prava. Obshchaya chast’. Tom 2: Uchenie o nakazanii. Uchebnik dlya vuzov. Pod red. N.F. Kuznecovoj i I.M. Tyazhkovoj. — M.: Izdatel’stvo Zercalo. 2018. – 566 s.
2. Mel’nichenko A.B., Radachinskij S.N. Ugolovnoe pravo. Obshchaya i Osobennaya chast’. Uchebnoe posobie. – M., IMC GUK MVD Rossii, 2015. – 616 s.
3. Kommentarij k Ugolovno-processual’nomu kodeksu Rossijskoj Federacii (nauchno-prakticheskoe izdanie) / Pod obshch. red. Mozyakova V.V., Girisa S.I. i dr.—M.: «Kniga-Servis», 2015. – 822 s.
4. Leont’evskij V.A. Osvobozhdenie ot ugolovnoj otvetstvennosti. Avtoref. Diss…kand. yurid. nauk. — Samara, 2019. – 44 s.
5. Kozachenko I., Simakova I. Osvobozhdenie ot ugolovnoj otvetstvennosti za nezakonnye dejstviya s narkoticheskimi sredstvami i psihotropnymi veshchestvami // Ugolovnoe pravo.- 2019.- № 1.- S.53.
6. Kelina S.G. Teoreticheskie problemy osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti. Avtoref. Diss. dokt.yurid. nauk. — M., 2016. – s. 44

УДК 343

Савин Андрей Александрович,

старший преподаватель кафедры публично-правовых

дисциплин ВЮИ ФСИН России

E-mail: Aasavin33@mail.ru

Savin Andrei Aleksandrovich,

lecturer of the Department of public law

disciplines’ of VLI of the FPS of Russia

Мешков Денис Николаевич

кандидат юридических наук,

доцент кафедры ФПиТД

Владимирского государственного университета

им. А.Г. и Н.Г. Столетовых

E-mail: Meshkov33@mail.ru

Meshkov Denis Nikolaevich

candidate of legal sciences,

associate professor of the department FPiTD

Vladimir State University

them. A.G. and N.G. Stoletovs

ПОНЯТИЕ «ИНСТИТУТ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ» В ОТЕЧЕСТВЕННОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

THE CONCEPT OF THE INSTITUTION OF EXEMPTION FROM CRIMINAL LIABILITY IN DOMESTIC LEGISLATION

Аннотация

Авторами рассматривается сущность законодательного определения освобождения от уголовной ответственности. Мнений ряда ученых, затрагивающих этот вопрос, в научной литературе значительно, что говорит об актуальности настоящего краткого исследования. Затрагиваются вопросы реализации освобождения от уголовной ответственности и необходимости развития данного института в уголовном законодательстве.

Ключевые слова: уголовная ответственность, освобождение от уголовной, гуманизм, преступление.

Annotation

The authors are the essence of the legislative definition of exemption from criminal liability. The research of a number of scientists investigating this issue in the scientific literature is significant, which indicates the relevance of this brief study. The issues of implementation of exemption from criminal liability and the need to develop this institution in the criminal legislation are touched upon.

Key words: criminal responsibility, exemption from criminal responsibility, humanism, crime.

Отечественное законодательство, в основе которого заложены принципы законности, справедливости и гуманизма, особое внимание уделяет правовому регулированию вопросов ответственности за нарушение требований закона. Ключевая позиция, заключающаяся в обеспечении неукоснительного соблюдения принципа неотвратимости наказания, находит свое логическое развитие в предоставлении возможности получения им права на освобождение от уголовной ответственности. Сами определения: уголовное наказание и уголовная ответственность, не являясь, по сути, одним и тем же, объединены общим смыслом ограничения прав и свобод лица, совершившего деяние. Однако требования индивидуализации назначаемой ответственности за совершенное деяние, подразумевают прекращение преследования в рамках применения права на освобождение лица от уголовной ответственности.

Формирование института освобождения от уголовной ответственности постоянно формировалось и видоизменялось, что отчетливо следует из изменений, вносимых в нормативно-правовые акты. Стремясь сформировать адекватное, соразмерно совершенному лицом деянию меру воздействия, законодателем был легализован ряд способов, отраженных в УК РФ, в частности примирение с потерпевшим, передачу на поруки и т.д. Это был достаточно долгий процесс, итогом которого стало формирование полноценного правового института освобождения от уголовной ответственности.

В принятый в 1996 году Уголовный кодекс Российской Федерации (далее – УК РФ) включена глава 11, регулирующая основания освобождения от уголовной ответственности [1].

Вообще положения об освобождении от уголовной ответственности уже давно присутствуют в отечественном праве. Так статьи 10, 51 и 52 УК РСФСР 1960 г. содержали нормы о передаче дела в комиссию по делам несовершеннолетних, товарищеский суд, а самого правонарушителя — под контроль членов трудового коллектива на поруки [2]. Несмотря на довольно частое применение рассматриваемой нормы, до настоящего времени нет единообразия в ее определении.

По мнению В.С. Комиссарова, «освобождение от уголовной ответственности представляет собой освобождение лица, совершившего преступление, но впоследствии утратившего свою прежнюю общественную опасность в силу ряда обстоятельств, указанных в уголовном законе, от применения к нему со стороны государства мер уголовно-правового характера (за исключением несовершеннолетних, которым, несмотря на освобождение от ответственности, назначаются меры воспитательного воздействия)» [3].

В. В. Сверчков подчеркивает факт наступления  «освобождения от реализации способности лица воспринимать воздействие уголовно-правового характера» [4]. С.М. Кочои определяет освобождение от уголовной ответственности как «освобождение лица от всех правовых последствий совершенного им общественно опасного деяния: обязанности отвечать за него на основании УК; отрицательной его оценки государством; порицания лица, его совершившего; назначения виновному лицу мер уголовно-правового характера; судимости» [5].

Ф.Р. Сундуров и И.А. Тарханов характеризуют его как «акт уполномоченного законом на то органа, согласно которому лицо, виновное в совершении преступления небольшой, средней тяжести, а иногда и более тяжкого преступления, и если оно само по себе не представляет большой общественной опасности, освобождается от осуждения в форме вынесения обвинительного приговора» [6].

А. И. Рарог раскрывает понятие института освобождения от уголовной ответственности как «совокупность норм, предусматривающих допустимость вынесения в отношении лица, совершившего преступление, официального акта компетентного государственного органа, освобождающего такое лицо от обязанности подвергнуться осуждению от имени государства и претерпеть меры принудительного воздействия в виде наказания» [7].

Учитывая, что закон не содержит универсального определения рассматриваемого явления, возникла необходимость в его появлении и пробел был ликвидирован в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», пункт 1 которого определяет освобождение от уголовной ответственности как «отказ государства от ее реализации в отношении лица, совершившего преступление (в частности, от осуждения и наказания такого лица)» [8].Однако данный термин так же не является однозначным и бесспорным. Открытым остается вопрос о соотношении уголовной ответственности и налагаемой кары. Если в силу незначительности совершенного, особенностей посткриминального поведения правонарушителя государство в лице суда, а также органов следствия, дознания, прокуратуры приходит к выводу о возможности отказа от применения карательных мер, то следует ли понимать это как отказ от государственного осуждения? Как это можно соотнести с самим термином освобождение, ведь его применение означает, что лицо совершило преступление, за которое должно отвечать, и лишь в силу наличия особых обстоятельств может не понести наказание.

 Ответы на эти вопросы лежат в плоскости рассмотрения следующих обстоятельств:

во первых, в основе освобождения от уголовной ответственности находится установление факта совершения преступления, за которое предусмотрена уголовная ответственность;

во вторых, совершение преступления подразумевает обязанность лица понести кару, которая выражается в наложении определенных обязанностей и лишений.

Освобождение от уголовной ответственности следует рассматривать как отказ государства от применения уголовно-правовых мер, но не от негативной оценки его поведения как государством, так и самим правонарушителем. Только в этом случае данная мера будет оказывать позитивное профилактическое воздействие, способствовать исправлению.

В данном контексте справедливым следует признать мнение ряда ученых, считающих, что «уголовно-правовая политика должна основываться на закреплении в российском уголовном законодательстве возможности освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего преступное деяние, которое, в свою очередь, перестало представлять общественную опасность в связи с различными обстоятельствами. При этом в самом виновном должен прослеживаться потенциал к своему исправлению и без применения в отношении него уголовных наказаний» [9].

Таким образом, институт освобождения от уголовной ответственности в современном российском законодательстве представлен совокупностью норм, определяющих юридический смысл понятия и его соотношение с другими ключевыми дефинициями: уголовная ответственность, уголовное наказание, государственно-принудительное воздействие, что является нормативной основой определения оснований его применения на практике при вынесении судебных и досудебных решений.

Литература

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 27.10.2020).
2. Уголовный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. (УК РСФСР) (с изменениями и дополнениями).
3. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. В.С. Комиссарова, Н.Е. Крыловой, И.М. Тяжковой. — М.: Статут, 2012. – с.364.
4. Сверчков, В.В. Курс уголовного права. Общая часть: учебник для бакалавриата и магистратуры /В. В. Сверчко ; отв. ред. В. Т. Томин. — М. : Издательство Юрайт, 2014. — с. 484.
5. Кочои, С.М. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник. Краткий курс/ С.М. Кочои — М., 2009. – с.106.
6. Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, И.А. Тарханова. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Статут, 2016. – с.669.
7. Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. -2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ», ИНФРА-М, 2008. – с.453.
8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» (с изменениями и дополнениями).
9. Сизов, А.А., Шахбазов, Р.Ф., Назаренко, Л.А. Некоторые аспекты освобождения от уголовной ответственности по российскому законодательству/ А.А. Сизов, Р.Ф. Шахбазов, Л.А. Назаренко// Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. – 2016. – № 5-5. – с.820.

Literatura

1. Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 13.06.1996 N 63-FZ (red. ot 27.10.2020).
2. Ugolovnyj kodeks RSFSR ot 27 oktyabrya 1960 g. (UK RSFSR) (s izmeneniyami i dopolneniyami).
3. Ugolovnoe pravo Rossii. Obshchaya chast’: Uchebnik / Pod red. F.R. Sundurova, I.A. Tarhanova. — 2-e izd., pererab. i dop. — M.: Statut, 2016. – s.666.
4. Ugolovnoe pravo Rossijskoj Federacii. Obshchaya chast’: Uchebnik dlya vuzov / Pod red. V.S. Komissarova, N.E. Krylovoj, I.M. Tyazhkovoj. — M.: Statut, 2012. – s.364.
5. Sverchkov, V.V. Kurs ugolovnogo prava. Obshchaya chast’: uchebnik dlya bakalavriata i magistratury /V. V. Sverchko ; otv. red. V. T. Tomin. — M. : Izdatel’stvo YUrajt, 2014. — s. 484.
6. Kochoi, S.M. Ugolovnoe pravo. Obshchaya i Osobennaya chasti: Uchebnik. Kratkij kurs/ S.M. Kochoi — M., 2009. – s.106.
7. Ugolovnoe pravo Rossii. Obshchaya chast’: Uchebnik / Pod red. F.R. Sundurova, I.A. Tarhanova. — 2-e izd., pererab. i dop. — M.: Statut, 2016. – s.669.
8. Ugolovnoe pravo. Obshchaya chast’: Uchebnik / Pod red. L.V. Inogamovoj-Hegaj, A.I. Raroga, A.I. CHuchaeva. -2-e izd., pererab. i dop. — M.: YUridicheskaya firma «KONTRAKT», INFRA-M, 2008. – s.453.
9. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 27 iyunya 2013 g. № 19 «O primenenii sudami zakonodatel’stva, reglamentiruyushchego osnovaniya i poryadok osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti» (s izmeneniyami i dopolneniyami).
10. Sizov, A.A., SHahbazov, R.F., Nazarenko, L.A. Nekotorye aspekty osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti po rossijskomu zakonodatel’stvu/ A.A. Sizov, R.F. SHahbazov, L.A. Nazarenko// Mezhdunarodnyj zhurnal prikladnyh i fundamental’nyh issledovanij. – 2016. – № 5-5. – s.820.

Савин А.А.

старший преподаватель кафедры публично-правовых дисциплин

факультета права и управления

Владимирский юридический институт

 Федеральной службы исполнения наказаний России

Денисова М.О.

студент юридического факультета Владимирского государственного университета имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых

КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
ГРАБЕЖЕЙ И РАЗБОЙНЫХ НАПАДЕНИЙ.

Аннотация

В настоящее время открытые хищения чужого имущества носят все более изощренный и хорошо спланированный характер. Единственным противопоставлением пресечению их совершения и быстрого раскрытия уже совершенных нападений, является хорошо организованная и научно обоснованная работа правоохранительных органов. Грамотный сбор первоначальных сведений с места совершенного преступления, как правило, является залогом позитивного исхода всего следственного процесса и исключает возможность необоснованного привлечения к уголовной ответственности невиновного лица. В настоящей статье авторы делают попытку систематизации первичного сбора информации при совершении разбойных нападений и грабежей.

Ключевые слова: разбойное нападение, преступление, грабеж, криминальная характеристика, личность.

Keywords: assault, crime, robbery, criminal characteristics, personality.

Такие виды открытых хищений как разбойные нападения и грабежи в отечественном уголовном законодательстве рассматриваются как самостоятельные составы (с. 161 и ст. 162 УК РФ) однако, несмотря на это в плоскости криминалистики, методики их расследования очень схожи между собой. Такое происходит по причине того, что основой их является способ совершения, однако разделение проявляется в виде применяемого насилия и последствий произошедшего нападения. Кроме того важно учитывать, что субъекты совершения указанных преступлений очень часто совершают и те и другие. Методика расследования грабежей и разбоев постоянно дополняется все более совершенными средствами для розыска виновных, систематизируется порядок и методика исследования следов преступления, личности нападавшего, причин совершения нападения и т.д.

Под криминалистической характеристикой принято понимать систему информации и важных криминалистических черт преступлений определенного характера, которая содержит определенный набор взаимосвязей и предназначается для проверки версий произошедших преступных деяний. До 1990-х годов прошлого столетия такое понятие как «криминалистическая характеристика преступлений» среди ученых-криминалистов не была достаточно популярна как предмет исследования, однако в последующие годы была введена в состав научной части дисциплины и начала активно расширяться, в том числе и как практическая дисциплина. Учеными давались разные определения «криминалистической характеристике преступлений», однако первым его предложил А.Н. Колесниченко, которое нашло свое место в издании другого ученого [1, 306].

Криминалистическая характеристика является термином междисциплинарным, что находит свое отражение в иных уголовно-правовых науках. Учебные пособия, монографии и иные научные «порождения» не видятся бед раздела, в котором затрагивается вопрос криминалистической характеристики, что говорит об очевидной актуальности данной концепции не только среди ученых-теоретиков, но и применяется в практической работе, в том числе при расследовании разбойных нападений и грабежей. У практических сотрудников-криминалистов, следователей и дознавателей криминалистические характеристики служат фактическим путеводителем при начале работы по уголовным делам. С момента поступления сведений о совершенном деянии с признаками уголовного преступления, решении вопроса о возбуждении уголовного дела, сбора необходимой для последующего расследования дела строится на основании криминологической характеристики совершенного преступления.

Криминалистические характеристики делятся на общие и отдельные [2, 306]. Так, общие имеют отношение к виду преступного деяния, например характеристика грабежей и разбойных нападений при хищении государственного имущества, отдельные же к группе преступлений — характеристика грабежа из контейнеров из железнодорожного транспорта. Способ совершения преступления в криминалистическом взгляде есть основа всей системы криминалистической характеристики, т.к. следы, обнаруженные на месте происшествия, являются источником всей первичной информации, способной проявить не только общие моменты, но и детали, которые и сформируют в результате общую картину.

Одними из основных сведений в структуре криминалистической характеристики разбоев и грабежей являются данные о потерпевшем. Такая информация может направить розыск причастного к преступлению лица в нужное русло исходя из круга общения потерпевшего, его пристрастий, наличия долгов, пристрастия к азартным играм и других важных криминалистических особенностей. Очень часто совершение рассматриваемых преступлений происходит по заранее распланированному «сценарию», когда нападавший понимает цель своих действий и предполагаемый результат. С учетом этого возникает необходимость тщательной проверки источников дохода самого потерпевшего.

Разбойное нападение и грабеж имеют очень схожую характеристику, в связи с чем, как указывалось ранее, методы их расследования имеет почти одинаковый характер. Они обобщены открытостью способа совершения, угрозой применения или фактическим применением насилия, совершением в группе или в одиночку и т.д. Основным же отличием этих двух составов преступления является наличие у нападающего оружия или предмета, которое может быть применено в качестве оружия (ч.2 ст.162 УК РФ) [3, 5]. Как указывается в учебной литературе, «Открытый характер и дерзость совершения этих преступлений, то впечатление, которое они производят на потерпевших и очевидцев, обусловливают значительный общественный резонанс, чему способствует и относительно низкая раскрываемость грабежей и разбоев, подчас групповой характер этих преступлений».

Как правило, разбои и грабежи совершаются группами лиц с незаконным проникновением в жилище, иное помещение или хранилище, то есть преступление совершается с уверенностью в наличии материальных или иных ценностей, которые мотивируют деяние. Значительное их количество непосредственно связано с коммерческой и экономической деятельностью потерпевшего. Используя численное превосходство, сопротивление потерпевшего быстро подавляется, что существенно упрощает достижение намеченной преступлением цели.

Исходя из статистических данных Верховного суда РФ, в последние годы все чаще именно взрослые, совершеннолетние лица планируют совершение разбойных нападений и грабежей, тщательным подбором объекта нападения, распределением ролей между нападающими. Несовершеннолетние же при нападении действуют часто бессистемно и не планируют свои действия. Кроме того между возрастными группами очевидна разница способов применения насилия при совершении грабежей и разбоев. Несовершеннолетние наносят удары руками и ногами, совершеннолетние применяют предметы или оружие. Меры по сокрытию нападения старшими лицами используются также чаще почти в три раза.

Совокупность признаков определяющих основные элементы криминалистической характеристики содержит способ приготовления, совершения и сокрытия преступления, а также место, время, обстановку и средства совершения противоправного деяния [4, 73]. Общая совокупность признаков места происшествия устанавливается в методике на основе соответствующих обобщений и систематизации практики. Так, уголовно-правовое, криминалистическое и уголовно-процессуальное значение имеет время совершения преступления, т.к. такая избирательность нападавшего на объект может говорить о продолжительном наблюдении за ним, маршруте следования жертвы, режиме охраны и другие сведения, которые могут в совокупности говорить о возможных контактах с жертвой по причине совместной деятельности, наличия общих знакомых, наводчиков — сотрудников в организации, если нападение было совершено на нее.

Обстановка на месте преступления это не только часть материального объекта, но и совокупность множества объектов, в том числе и нематериальных, включающих действия всех участников произошедшего, психологическую связь между ними и т.д. Все эти объекты отражают механизм расследуемого события. Немаловажным является установления предмета, с применением которого преступление было совершено. В случае установления предмета совершения или определения места его нахождения, возможно прийти к выводу или рассматривать как версию, что преступление планировалось заранее (в случае обнаружения кустарно изготовленного оружия) или нападение носило спонтанный характер (если предметом явился камень или палка). Так определяют некоторые ученые важность розыска орудия совершения преступления и иных следов на месте: «Таким образом, признаки орудий и средств совершения преступления (в том числе и отражаемые в следах) в криминалистической характеристике могут иметь разное значение, являясь звеньями связи с местом их изготовления, инструментами, которые при этом использовались, действиями преступника и данными о его личности» [5, 554].

Подводя итог нашего краткого исследования, необходимо прийти к выводу о необходимости установления следующих обстоятельств при расследовании дел о разбойных нападениях и грабежах:

— место, время, обстоятельства совершения нападения;

— имела ли место подготовка к нападению или оно было спонтанным;

— установление личности потерпевшего для возможного розыска нападавшего среди круга его общения;

— характер причиненных телесных повреждений, если они присутствуют;

— что явилось объектом похищения;

— кем предположительно совершено нападение, роль каждого в случае группового нападения;

— обстоятельства, которые способствовали совершению грабежа или разбоя.

Учитывая, что указанные в нашем исследовании преступления совершаются достаточно часто, то правоохранительные органы имеют в своем арсенале очень богатый практический опыт их раскрытия и расследования. Немаловажным является и научный вклад в расширение методов и способов их применения.

Литература

1. Белкин Р.С. Курс криминалистики. Криминалистические средства, приемы и рекомендации. 1997. С. 306.
2. Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика / Под ред. Р.С. Белкина. М. 2000. С.306.
3. Драпкин Л.Я., Карагодин В.Н. Криминалистика. 2011. С. 5.
4. Седова Т.А., Эксархапуло А.А. Криминалистика. 2001. С. 73.
5. Ищенко Е.П., Топорков А.А. Криминалистика. 2006. С. 554.